Лельку, ничего не знавшую о случившемся, отвез в роддом Евгений, а возвращаясь, свернул к пивбару. Драки уже не было, но не сошел испуг с лиц, да и на ступенях остались следы недавнего побоища. Когда узнал, что произошло, зашел к Антонине.
— Послушай, Тонь, ты не просто соседка, а и подруга моей жены. Все понимаю, но работать рядом нам нельзя, сама видишь. Пока головы целы, нужно разбегаться, иначе добром не кончится. Знаю, как давно вы дружите с Лелей, но не хочу ею рисковать. Вас по пьянке могут убить здесь, и никто не поможет, потому что сами виноваты.
— Меня муж защитит! — ответила Антонина.
— А мою? Она и сообщить не успеет.
— Жень! Здесь самое выгодное место для меня. В любом другом выручка будет много меньше, а нам тоже на ноги надо встать!
— Тонь! Я только что отвез жену в роддом. Не до переездов мне. К тому ж раньше вас здесь обосновались. Твоему Олегу что раз плюнуть организовать переезд. Для меня — проблема. Сыщи себе новое место! — просил соседку.
Та рассмеялась:
— Трусливый ты мужик, Евгений! Кому бы опасаться — так это мне! У тебя ни денег, ни товара на ночь не остается, как у меня! Работаешь под «крышей» милиции, и чего тебе бояться?
— Знаешь, мне не нужно вашей «крыши», свою голову имею на плечах. И если хоть немного считаешься с Лелей, послушай моего совета. Я не желаю лиха ни себе, ни вам.
Антонина ничего не ответила Евгению. На следующий день ее ларек увез Олег, не сказав, куда переезжает его Тоня. Ни «до свидания», ни «спасибо» никто не услышал. Словно приснились они тут, вот только в пивбар, что ни день, все новые комиссии и проверяющие стали приходить. Одни штрафуют, предписаниями заваливают, работать некогда. А контролеров с каждым днем прибавляется.
«Черт! Что за наваждение! Откуда они все на мою голову? Закрою этот пивбар к едреной матери! Сил больше нет. Штрафы перевесили доходы! И надо ж так, как нарочно, все в кучу! Как передышать?» — подумал Евгений и решил навестить своего давнего приятеля. Когда-то неразлучными были. А годы и заботы, семьи и жены все же сделали свое. Реже стали видеться, потом лишь перезванивались, на встречи не хватало времени. И вот теперь, оставшись совсем один в доме, вспомнил, взгрустнул и, позвонив, что хочет прийти, отправился в гости.
Дверь открыл сам хозяин, улыбался приветливо, обнял как брата. Пригласил на кухню, где можно было курить сколько хочешь, не оглядываясь на жену и детей. Хозяйка мигом накрыла на стол и, чтобы не мешать мужчинам, вскоре ушла к детям.
— Знаешь, Леля вот-вот родить должна. Хоть бы все обошлось благополучно. В последнее время жутко не везет нам. Сплошные неприятности сыплются. И что откуда — не пойму, — развел руками Евгений. Он рассказал, поделился бедами, и Федор Афанасьевич сказал ему: