Чижики (Браиловская) - страница 4
Но вот всё готово! Лёша забирается потихоньку на диван. Мягкие-премягкие, ложатся на его ладошку мамины светлые, волнистые волосы…
Раньше Лёша не замечал, до чего хорошо посидеть перед сном с папой и мамой за чаем. А сейчас это не всегда удаётся: каждую минуту могут проснуться Олечка или Мишук, и тогда прощай мамино спокойное чаепитие: „Вы пейте, пейте, — скажет мама, — я сейчас…“ Но без мамы это уже получается совсем не то…
Спокойной ночи!
Лёша натягивает ночную рубашку и босиком на цыпочках бежит к чижикам. У Мишука во сне упрямо сдвинуты брови, а крошечная рука сложена в кулачок: сразу видно — драчун! Лёша осторожно поправляет одеяло на сестрёнке. Брови у неё — чёрная тоненькая ниточка. Олечка, даже сонная, так высоко поднимает их, как будто всегда удивляется чему-то.
Во всём не похожи чижики: у Мишки кожица светлая, а у Олечки — смуглая. Мишкин рыжий хохолок превратился в золотистые волосики, а у Олечки они так и остались тёмными. Но у обоих малышей волосы как будто нарочно завиты в густые крупные колечки.
— Спокойной ночи, чижики! — шепчет Лёша и натягивает на себя одеяло.
Он почти засыпает, как вдруг Мишка начинает ворочаться, плакать:
— Ма!.. Ма!..
— Вот какой, ведь Олечку разбудит… — ворчит Лёша и собирается позвать маму, но она сама уже торопливо входит в комнату.
— Ты что ж это брату и сестре спать мешаешь? — шепчет мама.
Она перепелёнывает Мишука и тихонько напевает:
— Лю́ли-лю́ли… прилетели гу-ули-и…
Даже с закрытыми глазами Лёша знает, что мама улыбается.
— Ста-али гу-ли ворко-ова-ать…
Лёша слушает и тоже улыбается: сейчас мама скажет: „Сели гули на кровать…“
Лёша очень любит эту простую, ласковую мамину песенку. И, хотя он уже большой, ему так и кажется, что вот-вот опустится на одеяло стайка голубей. Наверно, и чижикам тоже будет так казаться, будто мамины гули по-настоящему прилетят к ним.
— Ста-али гули ворко-овать…
Лёша закрывает глаза.
Помощники
Звонок!..
Лёша бежит в коридор.
Это Рита и Павлик.
— Можно? — тихонько спрашивает Рита.
Лёша кивает:
— Мама позволила!
Ребята торопливо стаскивают калоши с валенок, снимают шубы.
Рите особенно не терпится поглядеть на чижиков.
Лёше немножко досадно, что малыши как раз сейчас вздумали плакать.
— Ба-а… Ба-а!..
— Ля-а… Ля-а-а!.. — доносится из комнаты.
И Павлик спрашивает:
— Это они так ревут?
— Не ревут, а плачут, — сейчас же поправляет Рита. — Думаешь, ты не плакал, когда был маленький? Ведь правда, Лёша? Пойдём скорее к ним! — торопит Рита.
Но Лёша заставляет ребят мыть руки и придирчиво разглядывает Ритины докрасна натёртые ладошки.