– Слушаюсь.
Раш посмотрел налево, направо, убедился, что зрительная память его не подвела. С восточной стороны замок был защищен двадцатиметровой расщелиной, почти отвесным обрывом. Слева, где стена была ниже, проходил пустой ров, давно осушенный и усаженный деревьями. На краю рва рос древний узловатый дуб – шоссе там как раз сворачивало к мосту, за которым располагались ворота. Раш вспомнил, как Гиммлер, глядя на этот дуб, хвастался, что тысячелетний рейх переживет этого великана: «Через тысячу лет от этого дуба ничего не останется, а наш рейх будет по-прежнему велик и несокрушим».
Вдвоем они пересекли мост. Зауэр держался слева и чуть сзади. Он перекинул через руку кожаный плащ Раша, чтобы не видно было пистолет. Перед старинными воротами, на которых был высечен герб епископата, они остановились.
Пришлось подождать. Вскоре раздались шаги по булыжной мостовой, заскрежетал засов. Раш чуть подался вперед, Зауэр держал палец на спусковом крючке.
Ворота распахнулись. За ними стоял сам Рупрехт в полурасстегнутом мундире, с раскрасневшимся от быстрой ходьбы лицом. Да, в Вевельсбурге явно многое переменилось.
– Доброе утро, герр Рупрехт, – официальным тоном сказал Раш. – Сожалею, что вынужден будить вас в столь ранний час.
Рупрехт раздвинул створки пошире и сказал:
– Хайль Гитлер!
– Хайль Гитлер! – отсалютовал Раш, словно они находились где-нибудь на плацу в Лихтерфельде. Рука Раша вытянулась в приветствии, словно стрела. Рупрехт отличался незаурядной наблюдательностью, от его внимания не ускользала ни одна мелочь. Вот и сейчас он настороженно посмотрел Рашу через плечо.
– Ну и бензином нас теперь заправляют, – пожаловался Раш. – Возле Нидернтудорфа машина стала как вкопанная. Отказал карбюратор. Пришлось добираться сюда пешком.
Раш старался, чтобы на его лице не дрогнул ни единый мускул.
– Входите, герр Раш. Напою вас кофе. Не настоящим, конечно, а эрзацем. Кофе из одуванчиков. От него мочевой пузырь чуть не лопается, зато не такой горький, как кофе из желудей.
Значит, Рупрехт ничего не знает!
– Боюсь, на это у вас не хватит времени, – сказал Раш. – Мне нужно срочно возвращаться в Берлин.
– Какова ситуация на фронте? – спросил Рупрехт.
– Ситуация на фронте? Американцы пытаются взять Рур в кольцо. Наступают на Падерборн с запада на юг. Мне крупно повезет, если я сумею добраться отсюда до Берлина.
Он вошел в ворота и свернул в арку, которая вела к треугольному внутреннему двору. Пришлось подождать, пока Рупрехт закроет ворота и задвинет засов.
– Вы хотите сказать, что нас берут в окружение?