– Саперное? – переспросил Рупрехт.
Он уже несколько месяцев добивался, чтобы прислали саперов починить трубы. Горячая вода поступала в замок с перебоями, давно пора было навести порядок. Наконец-то собрались!
– Пусть подождут. Когда освобожусь, поговорю с ними.
– Слушаюсь, господин комендант. Они говорят, что...
– Мне плевать, что они говорят, – оборвал его Рупрехт. – Пусть подождут.
– Слушаюсь.
Рупрехт повесил трубку и вышел из кабинета. Вся его бюрократическая натура протестовала против того, чтобы пускать кого-то в секретный архив без письменного приказа Гиммлера, даже если речь шла о герое войны вроде Раша. Месяц или два назад Рупрехт не пустил бы туда даже самого обергруппенфюрера Вольфа, хоть Вольф являлся его непосредственным начальником. Но Раш бывал здесь уже много раз, и Рупрехт знал, что рейхсфюрер будет в ярости, если приказ останется невыполненным. При одной мысли о ярости рейхсфюрера Рупрехт содрогнулся. Он отправился будить прислугу – полдюжины поваров и лакеев, все, что осталось от прежнего многочисленного штата замка. Когда-то здесь работали десятки и десятки отлично вымуштрованных слуг. Рупрехт с ностальгией вспомнил дни былой славы. Тогда все двенадцать стульев за круглым столом были заняты; рейхсфюрер наслаждался отдыхом, черпал духовные силы в возвышенном антураже эсэсовского ордена. Чудесные были времена! Развевались стяги, соблюдались все формальности, достаточно было щелкнуть пальцами, и слуги выполняли любое распоряжение. А теперь... У коменданта осталось шестеро слуг – старики, которых не взяли даже в фольксштурм. С трудом удается поддерживать чистоту, достать что-либо невозможно. Чертовы саперы прибыли чинить водопровод только теперь, после того, как всю зиму он оставался неисправным!
Рупрехт рывком распахнул дверь комнаты, где спал его денщик. Велел денщику собрать старые тряпки, найти бензин или спирт и вынести все это во двор. Потом отправился будить остальных. Архив и в самом деле лучше сжечь, думал Рупрехт. Это секретный архив Гейдриха, очень опасные материалы. Когда-то Рупрехт частенько ломал себе голову над тем, что может содержаться в этих досье. Пожалуй, он не отказался бы заглянуть туда – из чистого любопытства. Но ответственному человеку подобное поведение не к лицу. Как-никак он отвечает за крепость, являющуюся штаб-квартирой всего эсэсовского ордена. Трудно поверить, что блестящая эпоха подходит к концу, что сапоги вражеских солдат топчут священные земли рейха – англичане, американцы, французы, даже эти недочеловеки русские. Они вторглись в Германию с востока и запада. Если кто-то и может их остановить, то только сам фюрер. Но бесконечное отступление, начавшееся еще в Северной Африке и России, докатилось до самого фатерлянда. Вермахт так и не сумел остановить вражеские орды и теперь вряд ли сумеет. Саарская область захвачена. Раш сказал, что Рур почти окружен. Конечно, армия будет продолжать сопротивление, но кузница страны окажется в руках врага.