Просто ужас какой-то! Больше всего мне нравилось в замужестве, что я сошла с этой жуткой карусели бесконечных поисков подходящего мужчины, когда то и дело обнаруживалось, что он либо женат, либо "голубой", либо патологически жадный, либо читает Джеффри Арчера, либо способен получить оргазм, только если позволить ему называть тебя мамочкой. Короче говоря обладает одним из той тысячи недостатков, которые не проявляются сразу, как только ты возьмешь его за руку, заглянешь в глаза, почувствуешь тепло внизу живота, не имеющее никакого отношения к наркотику, принятому незадолго до этого, и подумаешь: "Эй, вот этот может и сгодиться".
Теперь я снова оказалась в ситуации, когда каждый мужчина является потенциальным любовником. Я снова вернулась в мир, где на восемьсот очаровательных женщин приходится один мужчина без сексуальных отклонений!
Я повнимательнее присмотрелась к услужливому мужчине. В нем даже не было ничего привлекательного. Возможно, "голубой". Или, что еще вероятнее, учитывая авиакомпанию, на рейс которой удалось достать билет, священник.
Что же касается меня, брошенной жены с трехдневным ребенком и самоуважением амебы, с лишними тридцатью фунтами веса, явно намечающейся послеродовой депрессией и влагалищем, в десять раз превышающим нормальный размер, то вряд ли я была ценной находкой.
Самолет оторвался от земли, дома и улицы Лондона поплыли подо мной, становясь все меньше и меньше. Я оставляла позади шесть лет своей жизни.
Интересно, беженцы чувствуют себя так же?
Мой муж был где-то там внизу. Моя квартира тоже была где-то внизу. Мои друзья были где-то внизу. Моя жизнь была где-то внизу.
Там я была счастлива.
Затем город накрыло облако. Я сидела в кресле с ребенком на коленях и другим пассажирам, вероятно, казалась обычной матерью. Но я не была обычной, вдруг осознала я. Я была брошенной женой.
Мне много кем приходилось быть в жизни. Я была Клэр - послушной дочерью. Я была Клэр - исчадием ада. Я была Клэр - студенткой. Я была Клэр потаскушкой (на короткий период; если будет время, я расскажу об этом). Я была администратором. Я была женой. И теперь я Клэр - брошенная жена. Уверяю вас, мне эта мысль совсем не понравилась.
Несмотря на мои якобы либеральные взгляды, я всегда считала, что брошенные жены - это женщины, живущие в тесных квартирах; что их мужья, задержавшись лишь для того, чтобы поставить им фонарь под глазом, удаляются с бутылкой водки, деньгами, приготовленными на Рождество, и книжкой, по которой получают детские пособия. А эти женщины остаются в слезах перед кипой неоплаченных счетов, с сомнительной историей насчет столкновения с дверью и четырьмя непослушными детьми, старшему из которых шесть лет.