- Сейчас покажу, - пообещала она. - Но ты должна быть тихой, как мышка.
Она подошла к переговорному устройство сигнальной системы, включила его и начала нараспев приговаривать:
- Анна! Ооо, Аааанна!
Я удивленно смотрела на нее.
- Что ты такое творишь, черт побери?
- Заткнись! - прошипела она и выключила переговорное устройство. Разве не видишь, я знакомлю Анну с духами.
- В каком смысле? - спросила я, сбитая с толку.
- Эта дуреха Анна сейчас одна в гостиной. Она ничего не знает про переговорное устройство, вот и подумает, что слышит голоса, - с досадой пояснила Хелен. - А теперь, пожалуйста, заткнись.
Хелен снова начала завывать; сообщила Анне, что она - ее духовный наставник, что она должна особенно тепло относиться к своей сестре Хелен и тому подобное. Она провела добрые полчаса на коленях, шепча в микрофон.
Еще несколько дней подряд, когда кто-нибудь оказывался один в гостиной, Хелен мчалась в мою комнату. где часами докладывала этому человеку, что она - его подсознательный повелитель или ангел-хранитель и что он должен относиться особенно хорошо к своей сестре - дочери - подруге Хелен.
Она продолжала это занятие и после того, как все уже догадались, что бестелесный голос принадлежит ей, и не обращали на нее внимания.
А бедная Анна едва не умерла от разочарования.
Между тем дождь все лил. Канал вышел из берегов, по дорогам нельзя было проехать, всюду стояли брошенные машины. Я слышала об этом от других: сама я никогда не выходила из дома.
Я все время думала о Джеймсе. Видела его во сне. Самыми приятными были сны, в которых мы все еще были вместе. Просыпаясь, я на несколько минут забывала, где я и что со мной случилось, и купалась в теплом, ласковом облаке счастья. Но тут же все вспоминала. Такое впечатление, будто получаешь пинок в живот.
Джеймс не давал о себе знать. Ни звука. Я полагала, что через неделю-две он свяжется со мной - хотя бы узнать, как я и, по крайней мере, как Кейт. Я не соглашалась верить, что дочь ему совершенно неинтересна.
Самое печальное - он даже не знал, что ее зовут Кейт!
Через пять дней после моего появления в Дублине я позвонила Джуди. Спросила, знает ли Джеймс, где я, и затаила дыхание в ожидании ответа: надеялась, она скажет, что нет, не знает. Это бы, по крайней мере, объяснило его молчание. Но она печально сказала, что Джеймс знает. Помимо своей воли я спросила, все ли еще он с Дениз. И снова она сказала "да".
Я ощущала себя так, будто истекаю кровью изнутри, будто вот-вот умру.
Я поблагодарила Джуди, извинилась за то, что ставлю ее в такое двусмысленное положение, и повесила трубку. Мои руки тряслись, пот стекал со лба. Болело сердце.