Когда она напрямую спросила Мартина, он беззаботно рассмеялся и пояснил:
— Нет, шарлотку я обожаю с детства. С годами становлюсь все сентиментальнее. Бывало, моя мать пекла пирог и созывала всех друзей и родственников… Я часто вспоминаю те счастливые, безоблачные времена.
Шерри вскинула брови.
— Надо же. У меня было то же самое, хотя я родилась и не в Бостоне.
— Я тоже из Кливленда. На Озерах куда больше чтут семейные традиции.
— Тоже? — с подозрением спросила Шерри. — Откуда ты узнал, что я из Кливленда?
Мартин понял, что проговорился, но даже глазом не сморгнул.
— Я и не знал. Я всего лишь хотел сказать, что тоже не из Бостона.
Шерри, судя по всему, удовлетворилась его ответом, потому что перевела разговор на другую тему.
После того как с десертом было покончено, Мартин повел Шерри танцевать, не желая даже слушать ее возражения и ссылки на то, что она не танцевала сто лет.
— Ты отлично сохранилась для вековой старушки, — усмехнулся он, обняв Шерри за талию.
— Я серьезно… — Не успела Шерри закончить фразу, как наступила Мартину на ногу. Она виновато улыбнулась. — Я ведь предупреждала.
— Пустяки, это я виноват: вел поперек ритма.
Шерри и Мартин заговорщически переглянулись и улыбнулись друг другу. Плавно кружась, они начали медленно покачиваться в такт музыке.
— Вот видишь, ты зря боялась. Лучшей партнерши я не встречал. Впрочем, в последний раз я танцевал на выпускном балу, — сознался Мартин.
— Учитывая, что у тебя выпускные балы каждый год… — Шерри многозначительно замолчала.
— Не стану же я танцевать на них со своими ученицами?! — пресек ее намеки Мартин. — А заводить романы с молодыми учительницами на глазах у своих учеников непедагогично. — Он тяжело вздохнул. — Вот такая нелегкая жизнь у преподавателей старших классов. Не удивлюсь, если уже завтра по школе поползут слухи о том, что нового учителя истории видели с дамой…
— Что же ты станешь делать? Отрицать или игнорировать?
— Хвастаться! — Мартин крепче прижал к себе Шерри и резко развернул.
— Ой! — воскликнула в повороте Шерри, боясь, что потеряет равновесие и они вместе с Мартином завалятся на пол, на потеху достопочтенной публике.
— Не бойся, я тебя крепко держу. — Мартин погладил ее по спине и прошептал: — Уж такую тростинку, как ты, я не уроню.
Шерри смущенно улыбнулась, чувствуя, как ее щеки заливает румянец. Горячие ладони Мартина скользили по ее спине, заставляя сердце Шерри то замирать, то, наоборот, учащать ритм. Спасибо Нэнси: отговорила от платья с открытой спиной. Мурашки, которые то и дело пробегали по коже, выдали бы охватившее Шерри волнение и возбуждение.