Чтоб вновь, как горцы-африканцы,
Испанию завоевать.
Она по высоте опасна,
По скату стен крутых упорна,
По положенью неприступна,
Непобедима по тому,
Какие силы в ней сокрыты.
В окружности она простерта
Миль на четырнадцать, с прибавкой
Еще пятидесяти миль,
Благодаря ее провалам;
Между вершиной и вершиной
Прекрасные лежат долины,
Пестреют пышные сады,
Глядят поля с обильной жатвой,
И вся громада гор покрыта
Селеньями и деревнями
Настолько, что, когда закат
Свое сиянье разбросает,
Они глядят как глыбы камня,
Что в глушь с вершины оборвались,
Но вниз не падают с горы.
Важнейшие из наилучших
Галера, Гавия и Верха,
Сосредоточья бранных воинств
Тех трех, что ныне правят всем.
Всех в общей сложности морисков
Там тридцать тысяч, не считая
Детей и женщин, и имеют
Они обширные стада.
Хотя они по большей части
Едят не мясо, а лесные
Плоды, и овощи, и хлебы
С своих разделанных полей.
Они в искусстве земледелья
Так опытны и так усердны,
Что даже камни заставляют
Произрастанья им давать,
И раз у них в руке мотыга,
Для них плоды рождают скалы {1}
Позволь мне обойти молчаньем,
Что может быть отчасти я
Причиной был для возмущенья.
Хоть лучше мне сказать, что был я
Причиной первой, потому что
Ей не были для мятежа
Суровые постановленья,
Которые их столь стеснили;
Я должен так сказать, затем что,
Коль на одном вина всего,
Пускай она моею будет.
Но оттого ли, что случилась
Та ссора, где я был несдержан,
Иль оттого, что, день спустя,
При входе в айюнтамиенто,
Начальник главный альгвасилов
Из-под плаща взял у Валора
Кинжал, который спрятал он,
Иль оттого, что ежедневно
Из сфер придворных исходили
Распоряженья, цель которых
Была все больше их стеснять,
И вот, отчаявшись, и в гневе,
Они поднять мятеж решились,
Что б ни было, но, сговорившись,
Они постановили так,
Что, тайну свято соблюдая,
Они сберутся в Альпухарре,
Перенеся туда богатства,
Оружие и провиант.
Три года заговор скрывался,
Три года полное молчанье
Хранили знавшие измену,
Хотя так много было их:
Не поразительно ли это,
Что из собранья в тридцать тысяч,
Замысливших деянье это,
Не оказалось никого,
Кто разгласил бы эту тайну
Столь многих дней, умов столь многих.
Как заблуждается глубоко,
Кто говорит, что меж троих
Опасность постигает тайну.
Меж людных толпищ в тридцать тысяч,
Коль меж собой они согласны,
Опасности для тайны нет.
Как первый знак раскатов грома
От бури, что таилась в недрах
Угрюмых этих гор, где дерзость
С изменой прятались в тени,
Возникли грабежи, убийства,
И ограбленья многих храмов,
И вероломство, и кощунства,