— Ерунда какая‑то, — центурион без сил плюхнулся на свое место. — Абсурд. Чушь. Нелепица. Что за балаган тут, ради всех зимних демонов, происходит? Я не понимаю!
— Ну, — волшебник, как и полагается чародеям по статусу, хотя бы умел шевелить мозгами достаточно интенсивно, чтобы выдвигать рациональные предложение. — Можно узнать у виновника происшествия, уж он то наверняка знает, почему жреца морской богини бросается защищать паладин Отца Времен
Татуировка дернулась, а в голове словно лампочка зажглась. Озарение свыше пришло. Или, вернее, ценная информация от начальства.
— Наблюдатель, — ответил ему я с полной уверенностью в том, что правдив как никогда. — Учебный легион вызвал сильный интерес со стороны моей покровительницы. И она, воспользовавшись удобным случаем, отправила сюда своего эмиссара, через которого наблюдает за происходящем. А при необходимости вмешается. И, кстати, бояться тут надо совсем не меня. Сакраеш тоже не оставит подобное начинание без внимания и где‑то здесь уже наверняка находиться его слуга, жаждущий обернуть дело на пользу своего хозяина. Скорее всего, не один.
Последние фразы говорить не хотел, они сами вылетели через судорожно пытающиеся сжаться зубы. Писец! Оказывается, свободе воли можно сделать ручкой. У волшебника, медленно осознающего сказанное, глаза округлялись до форм, невозможных анатомически. Видимо магией помогал измениться впадинам черепа. А может просто метаморф.
— Прелестно, — со спокойствием, идущего на таран камикадзе вздохнул центурион и достал из ящика стола еще одну бутыль, из которой накапал в кубок темной жидкости. Сивухой от нее разило так…самогон, всеми неправдами раздобытый где‑то Веслом на фоне этого пойла явно мог считаться чистейшей амброзией. — Меня подставили. Меня разжаловали. Меня засунули командовать сборищем каторжников, для которых даже рудники слишком хороши с едва ли полусотней солдат. А им ведь еще скоро и оружие выдадут! И, в довершение всего, оказывается, что меня втянули в божественные разборки. Ну чего еще должно со мной случиться, для полного то счасться?!
— Разрешите доложить! — сунулась в приоткрывшуюся дверь морда какого‑то легионера. — Прибыл гонец из женского обоза. Они застряли в половине дневного перехода отсюда! Среди заключенных начался бунт! Охрана просит помощи.
Вслед за физиономией служаки в помещение влезло и туловище. Чужое. Во всяком случае, судя по тому, как дергался часовой, пытаясь не пустить его внутрь, деталями своего организма он представшие перед нами конечности не считал.
— Да отвяжись ты! — солдат, судя по звуку, упал, а тот, кто оттолкнул его, все‑таки прошел в комнату. Сапоги со шпорами, чьи голенища тянутся едва ли не до колен, на груди кираса, за спиной длинный плащ синего цвета, оббитый мехом, длинный палаш на боку. Кавалерист, однозначно.