Из возка вышли две молодые женщины, чьи лица и одежды были скрыты плотной тканью накидки, так что видны были только глаза и руки, на пальчиках которых сверкали дорогие камешки в золотой оправе. Вслед за ними за ограду Ангарского двора прошмыгнули ещё пять человек, по всей видимости их служек, а последними прошли трое молодых мужчин, в том числе и воин с пораненной ладонью, перемотанной кровавой тряпицей. Этих Грауль тут же определил как телохранителей. Кого именно они охраняли, догадаться было несложно.
Едва мужчины оказались внутри, кавалькада пришла в движение, всадники пронзительно засвистели, загикали. Лязгнул тяжёлый засов ворот, а конники и пустой уже возок за ними, сорвавшись с места, спешили к Варварским воротам.
— Никодим Иванович! — Павел подозвал управляющего, стоявшего неподалёку в ожидании приказов. — Веди новых гостей в корпус к шведам, сели на второй этаж… Да выдай им одёжу немецкого образца.
— Во-от ишшо! — с вызовом гаркнул молодой воин, на щеках его мигом вспыхнул румянец. — Я немецкое вовек не одену!
— Здесь я приказываю! — хищно оскалившись и сузив глаза, повернулся к нему Грауль. — Коли скажу, так и бороду соскоблишь! А иначе… — Перст ангарца указал на недавно закрывшуюся дверь, отчего пылкий молодец тут же сник, потупив взгляд. — Иначе выход там, — закончил Павел. — И более препирательств я не потерплю! — И снова обратился к Сомову: — Никодим, проводи гостей.
Десяток новых постояльцев двора, не проронив ни слова, прошли по очищенной от снега широкой тропинке вслед за белобородым управляющим и скрылись за белой оштукатуренной стеной одного из корпусов, отстоящих друг от друга на добрую дюжину метров.
— Ну, Василий Григорьевич, а теперь смотри в оба! — Грауль, тяжело вздохнув, по-дружески хлопнул Янотовского по плечу и добавил: — Если люди Никиты про это прознают, тяжко будет…
Внешне глава Ангарского двора выглядел спокойным, но Василий понимал, что на самом деле творилось в душе старшего товарища. Сколько раз ранее Грауль повторял о том, что ангарцам недопустимо влезать в разного рода разборки бояр и дворян, но теперь именно он втянул сибирцев в одну из самых опасных авантюр — борьбу за московский трон. Таковыми были мысли начальника охраны двора. Покачавши головой, Янотовский отправился к своим ребятам, чтобы поставить перед ними первоочередные задачи.
Долго сидела на краешке застеленной кровати Мария Ильинична, сцепив холодные пальцы рук и уставившись в пахнущий деревом свежеструганый пол, застеленный половичками. Оставшись, наконец, наедине с сестрой, она вновь начинала плакать, вспоминая последние дни мужа. Алексей, казалось, поборол уже проклятую лихоманку и с каждым днём чувствовал себя лучше и лучше, вскоре он хотел выехать на соколиную охоту — любимую забаву молодого государя…