Недолго послушав встрявшего в разговор купцов князя Вельского, Брайан потянулся к кувшину с вином. Налив себе чашку, он только успел схватиться за неё, как услышал жёсткий, с холодцом голос Грауля:
— Оставь-ка это пойло! И отойдём в сторонку.
Павел увлёк Белова к мутному оконцу и, глядя эзельскому наместнику в глаза, проговорил:
— В Новгород через осаждённую ещё Нарву на днях прибыло шведское посольство, они будут добиваться мира с Москвой. На Эзеле, насколько я понял, переговорщиков не было?
— Нет, — выдохнул наместник островов. — Это что же, сепаратные переговоры, в обход датчан?
— Да, — кивнул Павел, его глаза превратились в щёлочки, недобро смотрящие куда-то в сторону. — Ив обход тебя. Те, кто сейчас у власти в Кремле, вполне могут нас сдать, как разменную монету.
— Вот оно что… — пробормотал Белов понуро. — Корабли шведские на Ригу ходят часто, но до нас им, похоже, сейчас просто дела нет. А коли будет?
— Ты духом-то не падай! — Товарищ хлопнул его по плечу. — Кстати, я тебе официальный приказ привёз. Ты теперь воевода Моонзундский, потом повесишь его в своём кабинете на стенку в рамке под стекло! — натужно рассмеялся Грауль.
— Лучше бы пушек привёз, — буркнул новоиспечённый воевода. — Коли такие дела у нас назревают печальные.
— Пушки тебе должен будет датский батальон Саляева сдать. А я тебе винтовки привёз, боеприпасы, да ещё кое-что по мелочи. Вельский обещал людьми помочь, переселенцев из Пернова направлять.
— Немцев? — махнул рукой Белов. — У меня их и так навалом.
— Русских, Брайан, русских, — улыбнулся Грауль. — А что тебе немцы поперёк встали?
— Извини, герр Пауль!
— Ладно, тебе надо до конца весны дотянуть, когда Саляев свою кампанию закончит, — вздохнул Павел. — Ну всё, я спать пойду. А с Вельским завтра переговоры будем вести, сегодня он разговаривать о деле не станет.
На самом деле приезд перновского воеводы князя Вельского в Вердер был тайным, с собою он взял лишь два десятка воинов-земляков, которым безмерно доверял ещё со Смоленской войны с ляхами. Сам князь Никита Самойлович считал для себя весьма полезным знакомство с людьми Рюрика Сибирского. А после того, как его полковник всего лишь за несколько дней взял невские крепости Орешек и Канцы да ушёл к Сердоволю, походя заняв полуразрушенную Корелу, уверенность его лишь укрепилась. Весть оную доставил ему человек Афанасия с берегов Ладоги, в письме же Ефремов восторженно описывал победы, которые дались удивительно малой кровью. За всё время лишь трое стрельцов погибло под Канцами, в посаде, да с десяток получили ранения, двоих тяжелораненых стрельцов оставили у корельского старосты. А ангарцам и вовсе убытку не было. С тем оружием, что имелось у сибирцев, возможно дела великие учинять, и потому Вельский с радостью великой принял приглашение остановившегося в Пернове ангарского посла в Москве сопроводить его до Вердера да поговорить там о делах насущных.