«Это слово, которое не есть слово, однажды было распространено по всему земному шару, и оно всё ещё сохраняется, как отдалённое замирающее эхо в сердцах некоторых привилегированных людей…»
Е. П. Блаватская «Разоблачённая Изида»
Мы спустились к пляжу. Тёплая музыка из детства окутала моё сердце ласковой пеленой. Ретроспектива счастливых кадров из ленты детства волной любви захлестнула сознание, и я превратился в маленького ребёнка. Все проблемы, заботы, страхи и комплексы оставили меня. У Лены же их, судя по всему, просто не было. И поэтому мы с ней веселились, как могли. Раздарив все цветы, мы принялись петь песни. Сначала мы спели напару песенку из детского фильма «Красная шапочка». У нас это очень мило получилось, и люди улыбались, когда мы вместе с Леной повторяли слова внучки-путешественницы, носившей красный головной убор:
А-а, в Африке горы вот такой вышины.
А-а, в Африке небо вот такой ширины.
А-а, крокодилы, бегемоты,
А-а, обезьяны, кашалоты,
А-а, и зелёный попугай,
А-а, и зелёный попугай!
Потом мы решили спеть «Крылатые качели», потом мы исполнили «Над нами огромное небо», затем ещё что-то.
Удивительный дар маленькой девочки, её умение вкладывать всю душу в песню привлекали внимание многих отдыхающих, которые уже заполнили весь пляж. Когда мы проходили мимо группы сидевших в тени деревьев молодых людей, один из них сказал:
— Эй, артисты! Ай-да к нам.
— К вам? — спросила Лена.
— Да, к нам. Мы ведь тоже поём, — ответила ей молодая девушка. — У нас есть, к тому же, инструмент.
Мы увидели под деревом гитары, гармошку и даже саксофон.
— Где же вы поёте? — спросил я.
— Вообще-то мы — студенты. Сейчас на каникулах. Помимо отдыха катаемся в электричках и веселим народ. А народ, в свою очередь, иногда подкидывает нам деньжат. Свои деньги у нас давно кончились, а на море хочется ещё побыть, — ответили мне.
— Понятно, — сказал Олег.
— Ясно, — сказал я.
— Пошли за мной, — радостно воскликнула Лена. — Я знаю хорошее место.
— Что, прям вот так сразу? — переглянулись озадаченно студенты.
— Да!
Музыканты задумались.
— Ну, что ж, пойдем — после некоторой паузы произнёс один из них, шутливо окая.
— Пойдемте, — стали окать другие, вставая и собираясь. Лена, смеясь, подтвердила:
— Да-да, пойдем.
И мы пошли. Мы отстранённо и легко брели по горячему песку мимо шума прибоя, детских ликующих криков, смеха и радости пляжных отдыхающих. Праздник жизни радовал меня в тот день. Мне было не жарко, но тепло, несмотря на то, что солнце нещадно палило. Было какое-то приятное светлое тепло, оно было в сердце. И вокруг. Вокруг, возле нас — идущих, лежащих, плавающих, смеющихся, плачущих, воюющих, мертвых и живых. Оно окружало людей и меня, но тогда я не обратил на это новое и все же давным-давно знакомое чувство должного внимания. Я невольно сосредоточился на другом. Чем радостнее билось мое сердце, тем теплее становился талисман, подаренный Леной. Случилось даже так, что некоторое время он жёг мою грудь, как горчичник. Он реагировал на радость. Чем больше радости наполняло мою грудь, тем горячее он становился. Это странное свойство небольшого талисмана в тот день немного озадачило меня, и я, думая над этим, шёл молча, пока Олег и Лена болтали со студентами-музыкантами.