Я наблюдаю, как они смеются, как разговаривают то с мужчиной, назвавшим Лену принцессой, то с Антоном, как Ната улыбается уставившемуся на неё Валере, а Венера дарит Вике сорванный ранним утром цветок крокуса.
— Боже, какая прелесть! — восклицает Вика.
— Бери, Вика, он на тебя похож.
Вика смеётся, умилённо разглядывая Венеру. Та же цветёт, как распустившаяся сирень. Дети цветут своей юной красотой. Задумавшись, я смотрю на них. Какая сила делает этих детей непохожими на миллионы таких же, как они? Что сокрыто в них, что спрятано? Их постоянно окружает какое-то светлое поле. Мне кажется, что сейчас я чувствую его. Вокруг детей витает радостное ликование. Оно похоже на ликование солнца, скрывающегося за блистающим океанским горизонтом. Это солнце уходит, но оставляет на морском ковре огненную дорожку, как будто бы зовя в своё лучистое огненное закатное счастье: «Пошли со мной?» И так хочется пойти. Так хочется.
Маленькие солнца сидят сейчас с нами у костра. Люди тянутся к ним, потому что они согревают. В этом и сила красоты. Красота согревает. Согревает настолько, что лёд зла тает, и ты становишься добрым. Я абсолютно добр уже несколько дней. Я добр без перерыва на сон или обед. Я добр даже во сне. Все эти несколько дней мне снятся чудесные сны. Мне снятся цветы. Мне снятся ангелы. Мне снится солнце. И хочется, чтобы только такие сны видели окружающие нас люди с их незачерствевшими сердцами.
Там, в Москве, многие не знают, что такое лес. Многие никогда не пили живую воду из горного озера. Никогда не кормили белочку с руки. Никогда не слышали свободного крика сокола и не видели парящего в небе величественного орла. Они не ощущали на себе тёплую руку Природы, этой доброй заботливой Мамы планеты Земля. Но, несмотря на всё это, сердца людей дышат. Они всё ещё живые, и никакая кровь телевизоров, никакой разврат бульварных газет, ни суета рабочих будней, ни однообразие городского быта не смогли заглушить их жизнь. Как прекрасно такое бессилие чего-то злого перед чем-то добрым, перед каким-то единственно светлым началом, одушевляющим каждого из нас…
Леночка как-будто чувствует мои мысли. Она оборачивается, и наши глаза встречаются… Мы улыбаемся друг другу… Ночь, но мне кажется, что светит солнце…
Звучит гитара. Знакомая, лёгкая и замечательная мелодия. Мы все подхватываем её. Мы поём:
Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить друзьям по белу свету.
Тем, кто дружен, не страшны тревоги.
Нам любые дороги дороги…
Некоторое время спустя нам надоедает петь. Молодёжь включает магнитофон, и многие уходят танцевать. Я остаюсь. Мне больше нравится смотреть на костёр. Иногда я поглядываю на танцующих людей. Это мне нравится не меньше… Кирилл уже танцует с какой-то девочкой, а застенчивый Андрей, потупив голову, стоит в сторонке. К нему подходит очаровательная москвичка. Настолько очаровательная, что Кирилл забывает о своей партнёрше и разевает рот… Москвичка просит Андрея потанцевать с ней. Она чуть старше его. Может быть, от этого стеснение мальчика становится ещё большим — он отказывается и уходит в подлунную тень деревьев. Там он садится на бревно — спиной к танцующим. Растерянная девочка стоит, не зная, что делать. Нерешительно она подходит к бревну… Потом садится рядом с Андреем… Вижу, как удивлённый Кирилл чешет голову, глядя в то место из-за плеча своей пары… Я усмехаюсь про себя. Этот Кирилл напоминает мне Джима Керри. Внешность очень схожая, и такой же смешной, правда, нисколечко не кривляется, что, конечно же, к лучшему…