Ортега открыл одну створку и вошел. Буквально через мгновение он высунулся и поманил Бэленджера. Дверь за ними закрылась. Они стояли в проходе между рядами кресел, спускавшимися к сиявшей огнями рампе. Занавес был раскрыт. Две пары актеров — мужчина и женщина средних лет и молодые — держали в руках пачки бумаг и читали вслух текст. Высокий тощий мужчина, стоявший перед сценой, держал в руке длинную указку, которой показывал актерам, куда встать.
Молодая женщина, казавшаяся издали совсем миниатюрной, взглянула в полутемный зал.
— А вот и они, — сообщила она, и ее голос разнесся гулким эхом.
Высокий сухопарый мужчина повернулся к Бэленджеру и Ортеге.
— Идите сюда.
Сдерживая возбуждение, Бэленджер прислушался к собственным шагам, гулко отдававшимся в незаполненном зале. Своими непривычно пустыми старыми креслами, успевшими соскучиться по грому аплодисментов, театр словно источал мрачность.
Ортега представился и показал значок.
— Как я полагаю, с мистером Бэленджером вы уже знакомы.
Франк узнал всех. Высокий и тощий был профессором Мердоком. Остальные четверо входили в состав публики на субботней лекции.
— Конечно, я вас помню, — сказал мужчина с указкой. — Да и молодую леди, с которой вы были, тоже. Ее звали… — Он взглянул в потолок. — Аманда Эверт.
— А вас звали Эдриеном Мердоком, хотя настоящее ваше имя совсем другое.
— Роланд Перри. Профессорскую степень и имя мне присвоили наниматели.
— Что-то не так? — осведомился со сцены младший из актеров.
Ортега взглянул на Перри и поинтересовался:
— По телефону вы сказали, что вашу труппу наняли для присутствия в доме по Восточной Девятнадцатой улице…
— Совершенно верно. Нам заявили, что будет разыграно нечто вроде любительского представления. — Перри говорил со слабым, но опознаваемым британским акцентом. — Мне дали текст, который я должен был прочесть наизусть. Наших актеров проинструктировали по поводу того, как себя вести и что делать, описали мистера Бэленджера и его спутницу. Нам сказали, что затевается большой розыгрыш. По ходу моей лекции зрители должны были постепенно уйти. Затем я прекращаю говорить. Демонстрация на экране продолжается сама собой, я отступаю в тень и тихонько выхожу из дома. Потом, как мне объяснили, показ прекратится, и мистер Бэленджер со спутницей обнаружат, что остались в пустом зале.
— Не слишком-то похоже на дружескую шутку, — заметил Ортега.
— Эта затея должна была являться частью вечеринки по случаю дня рождения. Когда мистер Бэленджер и его подруга начнут гадать, что за чертовщина тут происходит, их друзья, прячущиеся наверху, закричат: «С днем рождения!» и спустятся с выпивкой и закуской. Тогда-то и начнется веселье.