Ортега взглянул на Бэленджера и вновь обратился к Перри:
— Сколько вам заплатили?
— Две тысячи долларов на всех за час работы. Учитывая наш ремонт, это большая поддержка.
— Как они на вас вышли? — спросил Бэленджер.
— Позвонила женщина и предложила встретиться здесь, в театре.
— Она назвалась?
— Карен Бейли. Та самая, которая встретила вас на лекции.
— У меня сложилось впечатление, что она входила в вашу группу, — сказал Бэленджер.
— Вовсе нет.
— Вы заключали какой-нибудь контракт? — спросил Ортега. — С адресом или подписью, на которые я мог бы взглянуть.
— Нет. Я не видел в этом необходимости. Конечно, заказ необычный, но две тысячи долларов были нам очень нужны. Мы обрадовались неожиданному доходу.
— Но сюда-то вы зачем пришли? — спросила женщина постарше. — Что-то не так?
— Вам беспокоиться совершенно не о чем. — Ортега протянул Перри визитную карточку. — Дайте мне знать, если она еще раз свяжется с вами.
— Карен Бейли оставила мне какую-то ксерокопию и велела отдать ее мистеру Бэленджеру, если он придет в театр, — сказал вдруг Перри.
— Ксерокопию? — нахмурившись, переспросил Бэленджер. — Чего именно?
— Я положил ее… — Перри сунул указку под мышку, нагнулся к потертой парусиновой сумке, лежавшей возле кресел, и принялся рыться в ней. — Вот! — Он протянул Бэленджеру сложенный лист, но Франк не успел прикоснуться к бумаге.
— Постойте! — воскликнул Ортега, вынул из кармана резиновые перчатки, надел их и только после этого развернул лист.
Бэленджер подошел к нему и принялся разглядывать бумагу. На ней виднелись полосы, какие оставляют копиры, за которыми не следят. Отпечатана была страница из книги. Большая часть текста оказалась вымарана, остались лишь один абзац и оттиск печати: «НЙПБ ГУМАНИТАРНЫХ и ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК». Этот штамп был смазанным и изрядно выцветшим.
Ортега прочел абзац вслух:
— «Замечательные здесь места! — сказал он, глядя на волнистую линию зеленых холмов, над которыми морскими валами поднимались фантастические очертания гранитной гряды. — Эти болота никогда вам не примелькаются. А сколько тайн они хранят — бескрайние, пустынные, загадочные!»[5]
Этот отрывок показался Бэленджеру настолько неуместным, что у него даже голова закружилась.
— Говорите, Карен Бейли велела вам передать мне эту бумагу, если я приду в театр? — обратился он к Перри.
— Да.
— А причину какую-нибудь назвала?
— Нет. Я решил, что это продолжение розыгрыша. — Перри стукнул концом указки по полу. — А в чем дело? Почему бы вам не сказать?
— Пахнет дымом, — перебил его Бэленджер.