Действуй, Принцесса! (Климова) - страница 51

– Я не настолько страшен, как тебе кажется, – произнес он таким тоном, что я подумала: «Наверное, он еще хуже, наверное, я даже не представляю, какой он ужасный!» Мысли заметались, и я все же вцепилась в вилку. – Анастасия…

Наши глаза встретились, жар пропитал каждую клеточку моего онемевшего тела. И заныло в животе. В эту минуту я могла бы смело рвануть ко Льву Александровичу Брилю, и он бы не упрекнул меня в притворстве. Он бы отправил меня в самый лучший санаторий для самых тяжелых нервнобольных!

Какой смысл придумывать миллионы ходов и выходов, если Шелаев обезоруживает одним взглядом? Нет, его желания не могут касаться меня – это невозможно, так, чтобы по-настоящему. Он лишь использует меня в своих целях.

– …приятного аппетита, – иронично закончил фразу Клим.

Я подавила острый порыв вскочить и убежать – мой уход никогда, никогда, никогда не должен напоминать побег. «Не торопись и не упадешь», – вспомнила я слова Шелаева. Давным-давно он сказал мне их во время танца, на вечере, организованном бабушкой в честь моего возвращения в дом Ланье.

«Не торопись и не упадешь».

Мы стали есть. Клим временами смотрел на меня и щурился, а я то злилась, то чувствовала себя совершенно усталой.

– Вкусно, – наконец произнесла я, демонстрируя равнодушие и спокойствие. Подумаешь! Разговор ничуть не задел. Подумаешь! Враг семьи сидит напротив и чистит ружье, изредка в качестве развлечения щелкая спусковым крючком… Подумаешь!

– Ты даже не представляешь, сколько на свете существует вкусных вещей. Готов познакомить тебя с каждой.

Я подняла голову и увидела ту самую легкую улыбку, которая означала наше возвращение к обычной дуэли. И хотя фраза содержала уже привычный намек, она была практически невесома.

– Обязательно подумаю над вашим предложением, – нарочно серьезно ответила я.

– Поужинаешь со мной как-нибудь?

– Нет.

– Только не зарекайся.

Отвечать я не стала, коротко, бесшумно вздохнула и сделала глоток мятно-цитрусового мохито. Да, я не ушла сразу, но остаться и выдержать бой оказалось куда сложнее. Теперь я это понимала и почти гордилась собой. Странно… необъяснимо… Шелаев делал меня одновременно слабее и сильнее, рядом с ним я чувствовала себя взрослой. Будто, завидев его, коршуна, я, желторотый птенец, начинала карабкаться на край гнезда, чтобы взмахнуть не до конца окрепшими крыльями и все же взлететь. Еще как взлететь! Чтобы к самым облакам, чтобы быстрее ветра, чтобы дух захватывало и слезы счастья дрожали в глазах!

Воображение опять подхватило меня и понесло в неизведанные дали. Какой бы птицей я стала? Большой или маленькой? Серенькой или яркой? М-м-м… но червяки… жуки… личинки… м-м-м… их бы пришлось есть. «Нетушки, лучше мечтать о полете. Ага, я – птица…»