А в довершение из ворот развернутым строем вышли восемь набздулов с винтовками М-16 в руках.
И ВСЕ ЭТО КИНУЛОСЬ НА НАШИХ ГЕРОЕВ!!!
– Товарищи, это же КОНЕЦ! – вскричал Гнусдальф и, как всегда, ошибся. До КОНЦА была еще целая глава.
ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ!
– Глядите, папаша, сувенир что надо! – радостно воскликнул Свэм, протягивая Фордо окровавленный глаз Шолбы, который был размером с яблоко. – Хотите подержать?
Фордо передернуло. Он отвернулся, чтобы наткнуться взглядом на истекающие кровью останки Шолбы, разбросанные около входа в пещеру. Голова Шолбы, у которой была снесена верхушка черепа, вызвала у него приступ раскаяния.
«Да, погорячился», – подумал хрюкк, вытирая Жлупец носовым платком.
– Выброси это, Свэм, – посоветовал он, сунув меч в ножны.
– Еще чего! – воскликнул Свэм, убирая глазище в рюкзак. – Найду подходящую банку и заспиртую! А потом буду показывать за деньги! Эх, денатурат бы достать!
Фордо покосился на Жлупец. Может, рано он его спрятал? Как же этот Навозный Распорядитель успел надоесть!
Они миновали распадок, в который вывела пещера Шолбы, и выбрались на просторы Мордорвана. Это было скверное местечко, загаженное по самое не балуйся многочисленными военными заводами Цитрамона. Их трубы дымили не переставая, и тысячи этих дымов сливались над Мордорваном в серую, похожую на грязное ватное одеяло тучу.
– Фу, ну и смог! – сказал, потянув носом, Свэм.
– Да, такого смога и Смог бы не натворил! – кивнул Фордо, стряхнув хлопья пепла с рукава куртки.
В самом центре Страны Мрака сверкал хромом и никелем Парад-Дур – многоэтажная, многобашенная конструкция, построенная в стиле постмодерн, который Цитрамон особенно любил.
– Ладно, – вздохнул Фордо. – Пойдем. До Орального Друина еще пилить и пилить.
В этот миг хлынул ливень приятного малиново-черного цвета.
Хрюкки спаслись под деревом с искореженным стволом и листьями, похожими на кинжалы. Корни дерева недавно обильно удобрили чьей-то головой, а также руками и ногами, нашинкованными крупными малоаппетитными кусками.
– Похоже на винегрет, – оценил Свэм, прислоняясь к стволу. – Папаша! А давайте поедим! У вас, я знаю, еще шкрябы остались!
В этот миг к малиново-черному дождю добавился оранжевый град размером с теннисный мяч. Изредка посверкивали синие молнии. Гром эхом отдавался в горах.
К тому времени, как хрюкки сгрызли по шкрябу, слегка распогодилось. В мрачной туче образовалась дыра, сквозь которую проглянуло голубовато-крапчатое солнце. Неведомый птах, угнездившийся в ветвях кинжального дерева, приветствовал его матерной песней и кашлем курильщика. Затем на хрюкков обрушился дождь из птичьего дерьма, окурков и пустых пивных банок.