Оранная философия...
Мы свернули на утоптанную тропинку, пересекающую луг со скошенной травой. Стожки были еще зеленые, а луг вокруг поблек, покрылся жесткой рыжей ще-
I иной.
Клавочка пропустила свою Бубу вперед, и она заша-шла так размашисто, что мы еле успевали за ней.
Погодите! — попросила Клавочка. — Что это мы— ми пожар несемся, что ль? — Она сняла с цветов мокрую газету и вместе с тряпочкой, которой были обернуты корни цветов, швырнула в придорожный куст.
Да ты что? —всполошилась бабушка.— Разве ж 1/1 к можно? Люди прибирают тут с метелками... А мы...
II тряпочка хорошая, послужить еще может.
— Если никто не будет сорить, за что ж тогда деньги уборщикам? — Клавочка надула губы.— Я же не во дворе... И не в комнате...
Бабушка не ответила, полезла в кусты, достала бумагу, скомкала ее и сунула в коляску между нашими чемоданами, а тряпицу разгладила на приподнятом колене, взяла за уголок и понесла так, сушила на ходу.
Мы долго петляли по улочкам, неровным и узким, выйдут навстречу друг другу две машины — одной придется пятиться.
— А вон и мой домишко! —обрадованно сказала барашка, будто давно не была дома.— Вон он... какой У М£НЯ.,.
На крыше небольшого, побеленного известью дома, выглядывающего из-за густой зелени, торчала высокая антенна, большая и неуклюжая, похожая на наспех сбитый деревянный крест.
— Сынок смастерил,— пояснила бабушка.— Давненько... А телевизор купить так и не собрался... Мать небось жалеет, что переехала в город?
Клавочка приостановилась:
— С какой стати ей жалеть? У вас только летом и хорошо. А то грязища, до колен увязнешь.
Бабушка тихонько засмеялась:
— Так ведь грязь-то наша, не чужая!
Она толкнула калитку, пригласила:
— Входите, пожалуйста, мы дома!
Ко мне, гремя тонкой цепью, подскочила рыжая собачонка с хвостом-веером.
Я отпрянул, бабушка успокоила:
— Не бойся! Рыжик, ты чего это пугаешь нас? — Она склонилась, погладила собаку.— Хороший ты мой песик, соскучился, да? Один весь день... Приходится привязывать. Отпустишь — он как шальной по чужим огородам носится, неприятностей от соседей не оберешься. Жалко на привязи держать, так сам виноват*, шустрый больно. Рыжик! — Она снова погладила собаку,— Хороший ты мой!..
I) уютном дворике много цветов. А георгины величи-ш>/1 с доброе блюдце.
— Да, цветник у вас,—сказал я с уважением.
— Л как же без цветов? Это я люблю.— Бабушка подсунула под красный георгин растопыренные пальцы, ей, индно, хотелось подержать этот цветок. — Как они без меня останутся? Уход нужен с сердцем... Полить вопрем и, бурьян выдернуть, чтоб не забивал... Живые цель они, любовь к себе должны чувствовать. Как чело-иск...