Слышно было, как моя жена сказала:
— Обо мне не беспокойтесь. Я не пропаду, не пропаду!
Теща тряслась с нами. Обхватив руками зеркало, вделанное в длинную узкую тумбочку, приникла к нему грудью — защищала от толчков. Ее правая щека обтирала запотевшее от дыхания стекло.
Я, жалея ее, предложил свои услуги, но теща испуганно затрясла головой:
— Нетучки уж, нетучки! Если ему суждено треснуть, так пусть лучше в моих собственных руках!
Была бы честь предложена.
Грузовик только возле нашего дома, замедлил скорость, но подъехать к нему поближе не было никакой возможности: десятка два машин, если не больше, загруженных, как и наша, домашним скарбом и непременно зеркалом, в котором отражался весь суетливый дворовый мир, столпились тут, как у переправы.
Теща расстроилась, что мы не первые приехали, ска-зала чуть ли не плача:
— Ну вот, спешили, спешили... Что за народ пошел! Поятся, квартиру утащат?
— Но вы этого тоже боялись? — усмехнулся шо-<|>ер.
Дом еще не заселен, а ребятишки уже вовсю хозяйничали во дворе, звенели у обледенелого сугроба, забирались на него и скатывались в снег с визгом, хохотом, теряя шапки, рукавицы. Кто-то уже успел вылепить смежную бабу с носом-морковкой и даже с короной на голове — консервной банкой.
Мне хотелось, чтобы и наш с Клавочкой малыш играл здесь в снегу... Клавочка и слышать об этом не хочет. Теща поддакивает: «Она права, Витя! Дураки вы, молодые, сами себе петлю на шею накидываете, с детьми, считай, молодости нет...»
Л сама ведь молится на свою единственную «доцю», пылинки с нее сдувает.
Но где же Клавочка?
Шофер сказал, что она в кабину не села.
Странно.
Теща забегала, заволновалась:
— Доця, ты где? До-ця-а!
II начали мы бегать по кругу: я за тещей, тесть за мной, потом мои ребята, шофер и тот примкнул, давал указания: «Может, она там? Л за машинами, за теми машинами поищите!»
Клавочки нигде не было. Но не мог же среди бела дня исчезнуть бесследно человек?
Ее украли,— стонала теща. — Увезли! Рассказы-пали, ездит один тут на зеленой машине... Девушек сма-мнпает... О боже, что ж это я ничего не делаю! Надо в милицию заявить, сейчас же заявить надо.
Я попытался ее успокоить, высказал предположение, что Клавочка, вероятно, уже наверху, у квартиры.
— Что ж, о,на, по-твоему, туда через замочную скважину проникла? — Теща, не вынимая из кармана рук, позвенела там ключами. — Господи, с ней случилось что-то, может, ее в живых уже нету!..
— Дайте ключи! — потребовал я.
Она отдала их мне с таким видом, будто никогда назад получить уже не надеялась.