Вдруг все затихло. По всей вероятности, сейчас Пепор начнет морить нас своими стихами. Так оно и есть. Я закрываю глаза и слышу знакомый, вдруг ставший гундосым голос моего друга:
Зачем тебя раньше не встретил?
Жалей, не жалей об этом.
А жизнь на уклонной трети
Озарилась венчальным светом...
Чувствую страшную усталость. Вчера после работы мы с тестем почти до утра укладывали и упаковывали вещи, готовились к переезду: тело мое ноет так, будто избито палками. Говорят, что китайцы, перед тем как резать свиней, колотят их палками до полусмерти, чтобы сало отделилось от мяса. Разве эта жестокость так уж необходима?
Пепор бубнит свое:
Зима настигает осень...
О, только бы сквозь метели Глаза твои в ясную просинь На тропку мою глядели..,
Глядели гляделки, глядели... Я, кажется, уснул. Не сажал же я на самом деле молодые березки в нашем новом дворе? Клавочка рыла ямы, я втыкал туда саженцы и приказывал ей засыпать корни получше.
Теща стукнула меня кулаком по плечу, закричала:
— Тунеядец! Жена работает, а он руками разводит, ишь ты, рукомахатель какой выискался!
Открываю глаза и вижу Пепора.
Он скалит зубы:
— Молодая жена спать по ночам не дает?
В бытовке, кроме нас, никого. Меня охватило какое-то безотчетное беспокойство, предчувствие беды. И вдруг как блеск фонарика в кромешной темноте — завтра мы переезжаем в новый дом, в свою квартиру! Какая там беда? Радость!
— Так я вас жду завтра пораньше,— напомнил я Пепору. — Не подведете?
— Ну и язык у тебя! — обиделся мой друг.— Когда это было, чтоб мы подвели?
Я поднял руки:
— Виноват!
— То-то.
Представляю, как ребята подшучивали надо мной, хотели разбудить, но Пепор яростно ограждал: «Пускай человек спит, если ему спится!»
Дал возможность отдохнуть.
Вспоминаю индийскую пословицу: «Счастлив человек, имеющий надежного друга», а вслух говорю:
— Намылят мне сегодня дома голову. Это из-за тебя! Почему не разбудил?
— Твоя голова выдержит, если ее даже станут булыжником намыливать...
Если б Пепору встретилась девушка, такая, как моя Клавочка. Хочется мне, чтобы его любили, крепко любили...
Верные мои помощники явились первым трамваем, и мы в два счета перелопатили наши пожитки из квартиры в грузовик. Он помчался к цели, как рысак на скачках с препятствиями, с той лишь разницей, что лошадь могла бы и перемахнуть через ямы и колдобины, а машина вынуждена была ощупывать своими ногами-колесами каждую дорожную неровность.
Мы тряслись в кузове так, будто держали в руках отбойные молотки, сверлящие скалистую породу.
Я подумал о бабушке: лучше было бы перевезти ее городским транспортом, но возможно, в кабине не так трясет? Шофер и Клавочку пригласил в кабину: «Авось в такую рань на ГАИ не нарвемся!»