— Я не знаю, о чем вы говорите! — в ужасе воскликнула Розалинда.
Под нажимом плеча Кейна цепочка не выдержала и дверь распахнулась настежь, ударившись о противоположную стену. Розалинда попятилась назад, опасаясь Лиз, которая надвигалась на нее.
— Подождите, подождите! — Как бы защищаясь, она выставила перед собой руки. — Я все вам объясню!
Лиз схватила Розалинду за плечи и начала ее трясти. Ни Кейн, ни молодой патрульный не успели остановить ее.
— Что вы мне будете объяснять?! Что вы вошли в мою палату и забрали у меня мою крошку? Что вы украли мое дитя, чтобы заплатить долги, в которые вы вляпались из-за азартных игр? Где она, черт бы вас побрал? Где моя малышка?
— Элизабет, отпустите ее! — приказал ей Кейн.
— Мэм, вы не должны так себя вести, — тихо сказал патрульный. Ему было жаль Лиз.
В этот момент женщина отпустила Розалинду и, проскользнув в дом, бросилась на поиски Кэти. Кейн последовал вслед за ней.
— Не прикасайтесь здесь ни к чему, — предупредил он ее, входя за ней в спальню. Существовало много правил, которые нельзя было нарушать: они могли оказаться в ловушке, и дело могло не попасть в суд только из-за какой-нибудь следственной небрежности. Нарушения тех самых правил, о которых Лиз не желала ничего слышать.
— Ее здесь нет! — шепотом сказала потрясенная Элизабет. Стало ясно, как она надеялась, что на этом этапе поисков ее мучения закончатся. — Кейн, ее здесь нет!
В маленьком запущенном домике не было никаких следов пребывания младенца.
Кейн обнял ее, и они вернулись в гостиную.
— Где ребенок? — резко спросил Кейн. Розалинда не обратила на него внимания: полицейский как раз напоминал ей о ее правах.
— У вас нет никаких доказательств, — заявила она, несколько оправившись от испуга. Теперь она разговаривала с ними свысока. На нее надели наручники, и милая бабуля исчезла, превратившись в нахальную женщину, какой всю жизнь и была Розалинда Вард.
Кейн снял руку с плеча Лиз и подошел к похитительнице.
— У нас есть трое свидетелей, которые видели вас на месте похищения.
— Это случайное совпадение.
Кейн улыбнулся; от этой улыбки замирало сердце хулигана в темной аллее.
— Вы даже не поверите, насколько убедительны эти свидетельства и как легко будет с их помощью засадить вас с тюрьму. В вашем возрасте будет нелегко выдержать тюремный режим. Вот так-то!
Слова и улыбка Мэдигена возымели свое действие: в глазах Розалинды появился ужас.
— Я не могу находиться в тюрьме!
— Ну, извините, ничем помочь не могу!
На лбу у женщины показались капельки пота. Розалинда нервно облизала губы. Ее глаза метнулись к Лиз: