— Как хотите. Она у вас чертовски упрямая женщина, Мэдиген!
— Она вовсе не моя, — бесстрастно поправил его Кейн и последовал за Редхоком в комнату для допроса. Дверь за ними захлопнулась; Лиз стояла у стены внешне совершенно спокойная, в разительном контрасте с тем возбуждением, которое бушевало в ней в ожидании, когда дверь снова откроется.
В комнате номер двенадцать стояли только стол и четыре стула вокруг него. Окно выходило на восток, и сейчас в комнате царил мрачный полумрак. Когда оба детектива вошли в комнату, полисмен удалился.
Кейн медленно обошел стол, разглядывая в упор двоих сидящих за ним мужчин. Оба явно нервничали. Мужчина, сидящий ближе к окну, не сводил с Кейна расширившихся, испуганных глаз.
— Мы уже говорили, — произнес он высоким голосом, звучащим, словно скрип мела по грифельной доске. Он сильно вспотел. Запах страха чувствовался в комнате. — Мы только курьеры, всего лишь курьеры. — Он вертел головой в сторону расхаживающего Кейна, похожего на пантеру, готовящуюся совершить прыжок. — Мы ничего не знаем.
Кейн остановился, выдвинул стул и поставил на него ногу. Он встал напротив мужчины, которого звали Эрни, потом наклонился к нему.
— Каждый из вас что-то знает, — медленно начал он низким, угрожающим тоном, — и чем больше ты знаешь, тем больше я из тебя вытяну.
— Мы ничего не знаем, — вмешался другой задержанный, которого звали Фред. Он тяжело дышал и непрерывно почесывал лысую голову. Он имел дело с людьми, выполнявшими роль второго звена в цепочке, размышлял Кейн. Это хорошо. Таких легче сломать. Он разглядывал сверху этих двоих мужчин, прикидывая, сколько времени уйдет на то, чтобы склонить их к сотрудничеству. Не слишком много, пришел он к заключению.
Редхок стоял сзади, предоставляя Кейну полную свободу действий, а тот наступал последовательно, шаг за шагом, голос его звучал добродушно, но подследственные прекрасно слышали едва скрытую в нем угрозу.
Фред взглянул на дверь, возле которой, скрестив руки, мрачно стоял Редхок.
— Даже не думай об этом, — посоветовал Кейн Фреду. Это не была разыгрываемая версия допроса добрый полисмен и злой полисмен. Просто один допрашивающий говорил, а другой следил. Кейн прекрасно знал, как следует повернуть лезвие, чтобы возбудить страх. Страх, который постепенно возрастает до такой степени, что пересиливает опасения перед последствиями, которые вызовет признание.
Люди, которые могут наказать их за разговорчивость, были где-то там, далеко. А полисмен, который вызывал в них страх, находился рядом и натягивал свои вожжи все туже и туже.