Я сказала медикам, чтобы сразу же после родов они положили ребенка мне на грудь, какой бы он ни был мокрый и скользкий. Они так и сделали, и в тот момент, когда я впервые почувствовала его прикосновение, я поняла правдивость того, что мне рассказывали все матери: когда держишь свое дитя, боль сразу же уходит. В эту минуту никакой боли не чувствуешь. Одну только радость.
Я назвала малыша Алики, что по-сомалийски значит «могучий лев». В тот момент, впрочем, он был похож не столько на льва, сколько на маленького чернокожего амурчика: крошечный ротик, пухлые щечки, ореол вьющихся волосиков. А высокий открытый лоб — точная копия моего. Когда я разговариваю с ним, он приоткрывает ротик, словно певчая птичка, которая вот-вот защебечет. С первой минуты жизни он оказался ненасытно-любопытным, серьезно разглядывая все окружающее и исследуя новый для себя мир.
В детстве я с таким нетерпением ждала, когда закончу пасти своих овечек и козочек, вернусь домой и прильну к маме, лягу к ней на колени. Она гладила меня по голове, и от этого мне делалось так спокойно и уютно. Теперь я делаю так же с Алики, и ему это доставляет такое же удовольствие, как когда-то мне. Я нежно поглаживаю его по голове, и он тут же засыпает у меня на руках.
Со дня его рождения вся моя жизнь переменилась. Теперь для меня главное — та радость, которую он мне доставляет. Я перестала обращать внимание на все те мелочи, которые, бывало, тревожили меня или огорчали. Выяснилось, что это все ерунда. Жизнь, дар жизни, — вот что по-настоящему важно, и я осознала это с рождением сына.
По законам моего народа женщина, становясь матерью, удостаивается особого уважения: она дала миру еще одно человеческое существо, приобщилась к дару жизни. С рождением Алики я тоже стала «матушкой», полноценной женщиной. Пройдя все круги посвящения в женщины — а начало ему было положено слишком рано, когда меня пяти лет от роду подвергли обрезанию, — я завершила этот процесс рождением ребенка, когда мне самой было уже около тридцати. И мое уважение к собственной матери возросло многократно. Я поняла, какой невероятной силой обладают сомалийские женщины, если они справляются с той тяжкой ношей, какая выпадает на их долю просто потому, что они родились женщинами. Живя на Западе, я изо всех сил старалась делать то, что надо было делать, и порой мне казалось, что этих сил не хватит. Я старательно драила полы в «Макдоналдс» в то время, когда месячные протекали у меня так болезненно, что я чуть не умирала. Я прошла через операцию, чтобы освободить свои зашитые гениталии и получить возможность нормально мочиться. Девять месяцев беременности я передвигалась, как могла, ездила в метро на окраину Гарлема, взбиралась по лестницам, ходила на рынок за продуктами. Трое суток я провела в родовых муках, почти не сомневаясь, что умру прямо там, в родильном зале, на глазах у врачей.