— Ты зачем ударила моего брата? — возмущенно спросила я.
— Он выпил мое молоко, — ответила она со своим обычным высокомерием, словно она царица и все молоко наших стад принадлежит ей одной.
— Твое молоко? В хижину это молоко принесла я, и если моему брату оно нужно, если его мучит жажда, он может пить. И уж совсем ни к чему бить его за это!
— Сейчас же замолчи и ступай прочь отсюда! — завопила она и замахала руками, прогоняя меня. Я пристально посмотрела на нее и покачала головой: хотя мне не было еще и тринадцати, я понимала, что она допустила большую ошибку.
Братья и сестры, поджидая меня, сидели под деревом и прислушивались, чтобы понять, о чем я говорю с папиной женой. Я подошла к ним и в ответ на их молчаливый вопрос помахала пальцем: «Завтра!» Они все кивнули.
Назавтра удача нам улыбнулась, поскольку отец, как он сам сказал, уезжал дня на два. Когда наступило время дневного отдыха, я пригнала свое стадо домой и отыскала сестру и двух братьев.
— Эта папина молодая жена слишком много себе позволяет, — начала я с того, что всем и так было понятно. — Надо проучить ее, пора положить этому конец.
— Ну да, ясно, только что мы станем делать? — спросил Али.
— Увидишь. Идем со мной, будете мне помогать.
Я взяла грубую толстую веревку, которой мы обычно закрепляли пожитки на спинах верблюдов, когда снимались со стоянки. Все вместе мы увели перепуганную папину жену подальше от хижины, завели в заросли и заставили раздеться догола. Потом я перебросила веревку одним концом через ветку высокого дерева, а другой конец обвязала вокруг лодыжек Маленькой Жены. Она попеременно то сыпала проклятиями, то визжала, то хныкала, а мы тем временем налегли на веревку и подняли мачеху в воздух. Мы с братьями тянули веревку то туда, то сюда, пока не добились, чтобы голова жертвы раскачивалась на высоте двух с половиной метров от земли — диким зверям было ее не достать. После этого мы закрепили веревку и возвратились домой, а она осталась там, в пустыне, вопя и извиваясь.
На следующий день, ближе к вечеру, появился отец — на день раньше, чем собирался. Он сразу же спросил нас, где его женушка. Мы дружно пожали плечами и ответили, что давно ее не видели. Мы, к счастью, отвели ее достаточно далеко, так что вопли ее сюда не долетали.
— Хм-м… — протянул отец, с подозрением оглядывая нас.
Стемнело, а он так и не отыскал ее следов. Отец чуял, что здесь что-то нечисто, и приступил к нам с расспросами.
— Когда вы видели ее в последний раз? Сегодня видели? А вчера?
Мы ответили, что накануне она не ночевала дома — что было, между прочим, чистой правдой.