Действительно, было время дневного отдыха, но я не собиралась ложиться с этим посторонним мужчиной. Я уже сообразила, что здесь что-то нечисто. Но я была еще наивной девочкой и как поступить в таких обстоятельствах — просто не знала.
— Послушай, девочка, — сказал он сердитым тоном, — если хочешь, чтобы я отвел тебя к дяде, то лучше ложись и подремли немного.
Я понимала: чтобы отыскать дядю Ахмеда, я нуждаюсь в помощи этого мужчины. И по мере того, как он становился все более настойчивым и требовательным, мне делалось страшно. От страха я и совершила худшее из того, что можно было сделать в этих обстоятельствах: сдалась на его уговоры. Понятно, что как только мы легли на его кровать, он и думать забыл о сне. В два счета этот подлый негодяй взобрался на меня. Я боролась, отворачивалась от него, но тут же получила хороший подзатыльник. «Молчи!» — приказала я себе, но при первой же возможности вырвалась из его объятий и бросилась прочь из комнаты. На бегу я слышала, как он зовет меня, не вставая с постели:
— Эй, девочка, вернись ко мне… — И вслед за этим негромкий смех.
Захлебываясь слезами, я вылетела на затененную улицу и помчалась назад к рынку — там безопасно, там много людей. Ко мне подошла пожилая «матушка», женщина лет, должно быть, шестидесяти.
— Что случилось, дитя мое? — Она крепко взяла меня за руку и заставила сесть. — Ну-ну. Поговори со мной, расскажи, в чем дело.
Но я не могла говорить о том, что произошло. Я была слишком растеряна, да и стыдно о таком рассказывать. Я чувствовала себя непроходимой дурехой — нет, ну надо же быть такой дурой-девчонкой, чтобы войти в его дом и тем самым допустить, чтобы произошло все остальное! Кое-как, без конца всхлипывая, я рассказала этой женщине, что ищу своего дядю, но никак не получается.
— А кто твой дядя? Зовут-то его как?
— Ахмед Дири.
Старуха подняла костлявый палец и указала на выкрашенный ярко-голубой краской дом наискосок от нас, на углу двух улиц.
— Вон там, — сообщила она. — Видишь? Вот это и есть твой дом.
Совсем рядом! Значит, вот он где, только улицу перейти — а я стояла здесь и упрашивала того ублюдка помочь мне найти дядюшку. Уже потом, позднее, я поняла, что когда я ему все рассказывала, он сразу сообразил, кто я и кто мой дядя. Старушка спросила, не отвести ли меня туда. Я мрачно посмотрела на нее, теперь-то я уж никому не доверяла. Но по ее лицу я поняла, что это настоящая «матушка».
— Да, пожалуйста, — попросила я еле слышно.
Мы прошли до угла, и я постучала в дверь голубого дома. Дверь отворила моя тетушка — и уставилась на меня недоуменно.