— Все может быть.
— Заедешь в Левалуа? Я передам тебе то, что у меня есть на Жана Лалу.
— Нет. Хочу заскочить к Мари Линч. Она все утро не отвечает на звонки. Мне неспокойно. Ты на нее ничего не нашла?
— Ничего.
— Разузнай что-нибудь о болезни Хантингтона. Ты говорила, что от нее умерла ее мать. Мари могла унаследовать это заболевание…
— О’кей. Посмотрим, что мне удастся нарыть.
— Будем держать друг друга в курсе.
Он отсоединился и сразу же позвонил Малансону.
— Ари? Это ты?
— Да… Я все знаю. Как ты?
— Отличный фокус с отравленным японским виски, засранец ты этакий!
У Ари камень с души свалился. Если Жером способен шутить, значит, все не так уж страшно.
— Говорил же я, что для тебя оно крепковато. В другой раз привезу тебе «Сюз».[55]
— Ах ты гаденыш!
— Когда тебя выпишут?
— Сегодня вечером. Отравление легкое. Но мне теперь придется объяснять шефу, как меня угораздило отравиться тем же нейротоксином, что Мани и Друэн.
— Главное, ты жив.
— Ты, конечно, здоровехонек?
— А то. Думаю, яд был на клавиатуре компьютера. Сам видишь, не зря я не доверяю этим железкам. Информатика убивает.
— Вроде я уже упоминал, что ты засранец?
— Я тебя тоже очень люблю, Малансон. Ладно, пока, я за рулем. Расскажешь потом, как выкрутился с начальством?
— Ага…
Перестав волноваться за здоровье друга, Ари отсоединился и свернул в проулок. Он начнет с квартиры Мари Линч. Если девушки там не окажется, он заедет в квартиру ее отца.
Когда солнечный луч, пробившись сквозь занавеску, разбудил Мари Линч, она не сразу сообразила, где вчера отрубилась. Ответ пришел, стоило ей повернуться в постели.
Вот черт. Как его зовут? Надо хотя бы вспомнить его имя, если он вдруг проснется.
Даже комната была ей незнакома. Они завалились сюда посреди ночи, Мари смутно припоминала, что он зажег пару свечей. В их неверном свете, плохо соображая после выпитого, она мало что разглядела. Они занимались любовью один, может быть, два раза. В памяти всплывали неясные картинки, но, кажется, он был совсем не плох. Ее все еще влекло к нему, а это вообще-то хороший знак. Их феромоны совместимы. Красивая спина, офигенные плечи… Она приподнялась на локте и рассмотрела лицо мужчины, с которым провела ночь.
Порядок. Милашка. Точно, вспомнила. Этот парень участвовал в реалити-шоу, которое я не смотрела. Самомнение размером с Эйфелеву башню. К счастью, и член у него под стать. Черт возьми, зовут-то его как? Ну я и шлюха…
Стараясь не шуметь, она встала с постели — матрас лежал прямо на полу — и принялась собирать одежду, разбросанную от самой двери.
А где сумка? Надеюсь, я не забыла ее в баре.