— Возможно. Но это еще не все. Меня смущает тот странный антураж, который мы используем на симпозиумах… На наших первых собраниях ничего подобного не было, и чем дальше, тем чаще я спрашиваю себя: во что я вляпался? Иногда мне даже кажется… Только не обижайтесь, ладно? Но иногда мне кажется, что я попал в какую-то секту.
Эрик почувствовал, как напряглись его соседи. Но Доктор оставался невозмутимым.
— Ну что вы! — произнес он с улыбкой. — Поймите, «Summa Perfectionis» существует с незапамятных времен, и нам бы хотелось сохранить некоторые ее обычаи. Да никто никогда и не пытался скрывать от вас ее наследие. Конечно, это ученое сообщество, но с давними традициями. Так что хотя «антураж», о котором вы говорите, и может показаться устаревшим таким, как мы с вами, современным наблюдателям, но с нашей стороны это лишь дань уважения тем, кто много веков назад создал «Summa Perfectionis»: именно благодаря им сегодня мы можем доводить до конца наши исследования.
— Неужели это так необходимо? Разве нельзя заботиться о содержании, а не о форме?
— Возможно, для вас уважение к традициям не так уж и важно, но некоторые из нас думают иначе. Да если подумать, это относится ко многим обществам, которые все еще существуют в наши дни. Неужели вы считаете, что наши обычаи более странные, чем, например, традиции Французской академии? Если бы вам довелось присутствовать на одном из собраний старых мудрецов с этими их шпагами, зелеными фраками и прочими «знаками отличия», поверьте, вы бы поняли, что наши традиции не такие уж причудливые…
— Возможно, — сдался Эрик. — Только я не привык к подобным постановкам.
— Тогда, друг мой, отнеситесь к этому как к научному опыту. Откройте для себя мир, который прежде был вам неизвестен… Разве вы бы отказались вступить в Академию естественных наук под предлогом, что их обычаи кажутся вам странными?
— Нет, конечно.
— То же относится и к «Summa Perfectionis». Пусть это ученое общество долгое время оставалось немногочисленным, оно все же пронесло сквозь века большую часть своих ритуалов и предписаний. Подумайте, ведь оно возникло во времена, когда химия и алхимия были неразделимы. До восемнадцатого века, собственно, до тех пор пока Лавуазье не осудил алхимию, она оставалась первейшей из наук. Алхимиками считали себя Альберт Великий, Фома Аквинский, Джон Ди, Роджер Бэкон и сам Исаак Ньютон. На протяжении столетий величайшие умы формировались в эзотерической среде… Признаюсь, это придает нашему обществу некоторое своеобразие. Но отказаться от этого наследия мы не можем. Кроме того, признаюсь, что самому мне это по душе. Я склонен уважать традиции.