— Я, видимо, совершил идиотскую ошибку, мистер Кэмпион, — сказал он, — события прошлой ночи вывели меня из равновесия. Мне нужно будет с вами переговорить. Почему бы вам не зайти ко мне в контору? Думаю, вам там покажется интересно. Мы могли бы также перекусить где-нибудь в городе.
— Это идея, — бросил на ходу Ли, прежде чем Кэмпион смог что-то ответить. Он произнес это с искренним облегчением хозяина, надеющегося, что ему удалось развлечь не вовремя появившегося и нежеланного гостя.
— Его деятельность вас позабавит, Кэмпион. На мой взгляд, она просто захватывающая. Пайн — занятнейший попрошайка, когда он не разыгрывает мелодрамы и не воображает себя знаменитым детективом.
Кэмпион молчал. Он не обольщался по поводу Пайна. Тот был на верном пути и знал это. Кэмпион оказался загнанным в угол. Он понимал, что промедление может иметь роковые последствия и, если его задержат, значит, полиция графства обнаружила, что он как раз тот самый человек, за которым они охотятся по всей стране. Конечно, Главное Управление вполне может затребовать его к себе, но для этого понадобятся разъяснения, а они приведут к тому, что все узнают, в каком он теперь состоянии, обнаружится и еще кое-что. Что же именно? Слишком тревожный вопрос, не хочется им сейчас заниматься, и он предпочел выбросить его из головы.
Очевидно, по привычке, свойственной ему в трудную минуту, он вспомнил об Аманде. И тут, к собственному облегчению, действительно увидел ее, завернувшую за угол. Это его не удивило. Аманда обладала волшебным свойством всегда появляться в нужный момент, словно они были партнерами в давней игре, привыкли друг к другу и им помогал общий опыт. Она окликнула его, и, невнятно извинившись, он поспешил ей навстречу. Когда он подошел, она спокойно сказала:
— Суперинтендант здесь. Он хочет тебя видеть. Но только тебя одного, я имею в виду, без Ли. Он отказался войти и ждет тебя у боковой двери. Ты пойдешь к нему?
Пойдет ли он? Мысль о долговязом Хатче как об ангеле-спасителе в белом одеянии и с крыльями, во всяком случае, не показалась ему в эту минуту абсурдной.
— Огромное тебе спасибо, — проговорил он с таким чувством, что ее карие глаза непроизвольно расширились.
— Душно? — спросила она, переводя дыхание.
— Ну, не так жарко, — уточнил он. — Останься с ними, моя дорогая. И не позволяй Пайну откровенничать с Ли.
Он увидел, как по ее лицу пробежала изумленная тень, и сам удивился этому, пока до него не дошло, что ее поразили его доброта и благодарная признательность. Его передернуло от этого открытия, он остро ощутил опустошенность и разочарование и больше не был уверен, что он это заслужил.