Хозяин дома взял кувшин и примостился на краешке стола.
— А теперь, — начал он, — мы поговорим. Вы думаете, что прихлопнули какую-то полицейскую шишку? Суперинтенданта? Вы в этом уверены?
— Уверен. Он двинулся прямо на меня, и я понял, что медлить нельзя, другого выхода нет, ударил его со всей силой и побежал. Больше я ничего не помню. Но теперь не время для разговоров. Я долго спал?
— Как зовут этого копа?
— Хатч. Суперинтендант Хатч. Потрясающий тип. Все хотел узнать мой номер.
— А вы его не знаете?
— Э-э, нет.
— Понимаю. — Казалось, что он больше расстроился, чем изумился. — Да, тут их пока нет. Старина Фанни следит за всем в лавке. Хорошо, что место здесь темное. Легче будет уйти без шума. Вы хоть что-нибудь помните до того, как вас оглушили?
— Нет, ничего. Ну, вернее, припоминаю какие-то странные вещи, чьи-то имена, и еще одно. Я помню пятнадцать.
— Пятнадцать? — В маленьких черных глазках собеседника мелькнуло подозрение. — Это больше, чем я знаю. Об этом вы мне никогда не говорили.
— О, Боже мой. — Кэмпион повернулся лицом к стене. Им опять овладела проклятая, гнетущая тоска. Окружающее стало казаться каким-то призрачным. Он чувствовал себя как в каменном лабиринте.
— Не волнуйтесь, а то все пойдет насмарку. — Его союзник вновь сделался чем-то вроде няньки. — Да соберите же вы все остатки здравого смысла. Я в свое время такое видал и знаю, на что это похоже. У вас ни одна косточка не сломана, и со зрением полный порядок. Вы просто забыли, вот и все. И нечего из-за этого волну гнать. Ну что, я прав? Вы себя сейчас так чувствуете, как бывает по утрам, когда просыпаетесь в чужой постели. Через минуту вы собой полностью владеете, но не знаете, где вы и что было раньше. Вы живете только настоящей минутой.
Его несколько доморощенное описание было таким точным, что Кэмпион повернулся и пристально поглядел на собеседника. Бледное лицо незнакомца показалось ему серьезным, а глаза вдумчивыми.
Он кивнул головой.
— Да, — подтвердил он, — именно так я себя и чувствую.
Никто не назвал бы реакцию толстяка утешительной.
— Порою это длится месяцами, а проходит постепенно, — невесело заметил он, — а иногда бывает, что болезнь кончается так же внезапно, как и началась. Почему вы сразу не связались с Оутсом? Вы сейчас ни на что не годитесь.
Кэмпион объяснил, какие осложнения возникли с Оутсом, и беспокойство его собеседника усилилось.
— Да, положение у нас тяжелое, — согласился толстяк. — Как ни крути. Как ни крути. — Кэмпион застонал.
— Но, кто же мы в таком случае? — требовательно спросил он. — Кто вы такой?