— Катерина? — окликнул снизу мужской голос.
Сердце у меня радостно екнуло. Я перевела взгляд на землю и испытала горчайшее разочарование, обнаружив там вовсе не наследника семьи да Винчи, а всего-навсего Франческо.
— Что ты там делаешь? Спускайся! — позвал он. — Не то упадешь и расшибешься.
Он помог мне спуститься, и я не стала противиться, стараясь вернуть своему лицу прежнее горделивое выражение. Наконец мы оказались нос к носу. Взглянув на Франческо, я отметила, как похож он на брата. Правда, Пьеро был повыше, зато черты Франческо были мягче, добрее.
— Ты не знаешь, где сейчас Пьеро? — пробормотала я сквозь зубы с деланым спокойствием.
— Знаю, Катерина. Он уехал во Флоренцию.
— Во Флоренцию?! — Моего самообладания как не бывало. — Как во Флоренцию? Он сегодня с утра должен был прийти к нам в аптеку и просить у папеньки моей руки!
— Знаю, — отозвался Франческо.
Он уже знает! Значит, это больше не тайна… Выходит, всему их семейству известно о наших планах.
— Почему же он уехал, а меня не предупредил? — потребовала я разъяснений. — И когда он теперь вернется?
Франческо отчего-то замялся.
— Он теперь… не скоро вернется. — Он снова замолк, будто подбирая слова. — Мой отец… то бишь наш отец… страшно сердит на него. Они повздорили.
— Повздорили из-за меня, — догадалась я, чувствуя, как по коже поползли мурашки.
Франческо кивнул.
— Вчера вечером Пьеро объявил ему о своем намерении жениться на тебе.
Я улыбнулась, воодушевленная этим известием, хотя предчувствовала, что остальные будут далеко не столь обнадеживающими.
— Отец ответил ему, что Пьеро, должно быть, витает в облаках, если мнит, что ему позволят брак с… — его лицо передернулось, — с такой, как ты.
— С такой, как я… — эхом откликнулась я.
— Я не сам это выдумал, Катерина! Если не хочешь, я не буду…
— Нет! — вцепилась я в его руку. — Я хочу знать все как есть. До последнего слова.
И Франческо поведал мне весь их разговор, старательно обходя резкости, противные его деликатной натуре. Однако он был не в силах смягчить те жестокие, оскорбительные высказывания, подобно острому ножу вонзавшиеся мне прямо в сердце. О чем Пьеро раньше думал? Они же сущие голодранцы. Аптекарь, этот ничтожный лавочник, берет плату за услуги утиными яйцами! Пьеро достоин гораздо лучшей партии, нежели нищая деревенская девка. Если он и женится, то на той девушке, которую выберут для него отец и дед, и уж ее семья не будет обделена ни достатком, ни сословным положением, а солидное приданое невесты пополнит и без того не пустые сундуки ее суженого.
Затем Антонио да Винчи поинтересовался, лишил ли его сын дочь аптекаря невинности. Пьеро не счел нужным скрывать правду. Мать и бабка презрительно фыркнули. Сообщение о моей поруганной девственности стало завершающим аккордом их беседы.