Про старую Кати больше никто ничего не слышал.
После этого несколько месяцев вопрос насчет младшей прислуги так и висел нерешенным. Много кто приходил, и много кто уходил, но подходящей так и не нашлось. В конце концов, Анна услышала про Салли.
Салли было шестнадцать лет, и она была самая старшая в семье, где кроме нее было еще десять детей. За Салли следом они шли все мельче и мельче, и никто не сидел дома, потому что все зарабатывали на хлеб, если, конечно, не считать самых мелких.
Салли была хорошенькая блондинка, и всегда улыбалась, и она была немка, бестолковая и немного туповатая. У них в семье, чем мельче были дети, тем способнее. Самая умненькая у них была малышка лет десяти. Она работала на полный день у одной семейной пары, которая держала салун; так вот она у них мыла посуду и получала достойную поденную плату, а младше нее у них была еще одна девочка. Эта выполняла всю работу по дому у одного доктора, холостяка. Все-все делала, всю домашнюю работу, и каждую неделю получала свои честные восемь центов. Анна всякий раз возмущалась, когда ей рассказывали эту историю.
— Мне кажется, мисс Матильда, что центов десять он уж во всяком случае должен ей платить. Восемь центов — такая жалкая сумма, а она ведь делает для него всю работу по дому, да еще такая умница, не то что наша дуреха Салли. Салли никогда бы ничему как следует не научилась, если бы я ее не пилила день и ночь, хотя, в общем, Салли девушка славная, у меня к ней душа лежит, и толк из нее будет.
Салли была добрая и послушная немецкая девочка. Она никогда ничего не говорила Анне поперек, и не огрызалась, совсем как Питер, старушка Малышка или крошка Шарик, и хотя в доме вечно звучал резкий Аннин голос, хотя она все время пыталась хоть кого-нибудь, да усовестить, хоть кому-нибудь, да устроить нагоняй, в целом на кухне царили мир и спокойствие.
Анна была теперь для Салли прямо как мать, как добрая и твердая немецкая мать, которая следит за каждым шагом дочери и выговаривает ей за всякую мелочь, чтобы удержать от неверных шагов. Те искушения, которые подстерегали Салли, и те проступки, которые она совершала, имели много общего с проступками и искушениями, свойственными оболтусу Питеру и жизнерадостному крошке Шарику, и всех троих Анна держала в ежовых рукавицах одними и теми же способами.
Главным недостатком Салли, помимо того, что она вечно все забывала и никогда не отмывала руки дочиста, прежде чем подавать на стол, был мясников мальчишка.
Этот мясников мальчишка был юноша довольно неприятный. И вот над Салли начала сгущаться тень подозрения, что она проводит те вечера, когда у Анны выходной и ее нет дома, в обществе этого скверного мальчишки.