— Да, небольшие есть, надеюсь, — сказал Папаша.
Мне не было нужды говорить о своих чувствах. Во всяком случае, вслух. Я знал, что они изменились и что они все еще меняются. Это было непросто.
Через некоторое время нам с Алисой пришла в голову мысль, что и мы можем заразиться от этой женщины Мы это, может, и заслужили, но чума все-таки есть чума.
Однако Папаша нас успокоил:
— Если честно, я стащил три кубика, — сказал он. — Два из них вас обезопасят. У меня, я полагаю, иммунитет.
Медленно потянулось время. Папаша вытащил губную гармонику, чего я боялся, но играл он очень неплохо. Он исполнил «Сегодня вечером», «Когда Джонни возвращается домой» и тому подобное. Мы поели.
Женщина Пилота снова проснулась. На этот раз она была в полном сознании. Мы собрались у постели с профессиональными улыбками медиков и готовностью мигом исполнить любое желание пациента. Даже роль всего лишь помощника сиделки заставляет вас сосредоточиться только на одном — на здоровье больного, физическом и душевном.
Папаша помог ей сесть. Она осмотрелась и увидела меня с Алисой. В глазах промелькнуло узнавание. Она отшатнулась от нас с выражением ненависти. Она не проронила ни слова, но взгляд сказал все.
Папаша отвел меня в сторону и прошептал:
— Думаю, было бы неплохим жестом с вашей стороны взять одеяло, подняться наверх и зашить его в это одеяло. Я заметил большую иглу и нитки в ранце Алисы. — Он посмотрел мне в глаза и добавил: — Ты не можешь ожидать от этой женщины другого отношения к себе, ты знаешь об этом. Ни сейчас, ни потом.
Конечно, он был прав. Я подал Алисе знак «наверх», и мы вышли.
Нет смысла подробно останавливаться на последнем эпизоде. Мы с Алисой зашили в одеяло большого парня, который был мертв уже сутки и обработан стервятниками. Это все.
Как раз когда мы закончили, подошел Папаша.
— Она выпроводила меня, — объяснил он. — Одевается. Когда я рассказал ей о самолете, она сообщила, что собирается назад в Лос-Аламос. Конечно, к путешествию она еще не готова, но она делает себе инъекции. Как бы там ни было, нас это не касается. Видимо, она хочет забрать с собой и тело. Я рассказал, как мы сбросили сыворотку, и о вашей с Алисой роли в этом. Она выслушала меня.
Вскоре появилась Женщина Пилота. Ей, видимо, стоило немалого труда подняться из шахты, даже идти прямо ей было непросто, но она высоко держала голову. На ней была туника цвета тусклого серебра, босоножки и плащ. Когда она поравнялась со мной и Алисой, я заметил, что выражение ненависти вновь появилось у нее в глазах, а ее подбородок поднялся еще выше.