Карсбери стоял молча, слегка покачиваясь. Постепенно его мысли и сила начали возвращаться к нему после всего этого кошмара наяву, который полностью его парализовал. «Хитрость сумасшедшего» — а ведь он пренебрег этим предостережением. Именно в момент победы.
Нет! Он забыл о Гартмане! Это была именно та критическая ситуация, для которой его и готовили. Он косо взглянул на начальника тайной полиции. Черный великан, ничуть не обеспокоенный их воздушной эскападой, пристально смотрел на Фая, будто на какого-то злого волшебника, от которого можно ожидать наихудшего.
Гартман поймал на себе взгляд Карсбери и прочитал его мысли.
Он вынул темное оружие из кобуры и недрогнувшей рукой направил его на Фая. Он презрительно скривил губы и издал какой-то шипящий звук. Потом громко крикнул:
— Тебе конец, Фай! Я разнесу тебя на молекулы!
Фай подскочил к Гартману и выхватил оружие из его рук.
— Вот и в этом отношении ты недооценил современный человеческий характер, — заметил он Карсбери с нравоучительной ноткой в голосе. — Каждый из нас в определенных ситуациях выглядит немного непрактично. Такова человеческая природа. Природа Гартмана — его подозрительность. Он проявлял непрактичность, если дело касалось заговоров и преследований. Ты дал ему самую худшую работу, которая только укрепляла и подпитывала этот его недостаток. Вскоре он стал совершенно непрактичным. Поэтому за столь долгое время он так и не понял, что в руках у него макет пистолета.
Но дай ему подходящую работу, и он будет действовать достаточно успешно. Например, если поручить ему создать что-то или исследовать. Это искусство — найти человеку подходящую работу. Поэтому именно Моргенштейн работает в Отделе финансов. Он следит, чтобы колебания кредитной системы происходили ритмично. Поэтому, чтобы процветал Отдел внеземных исследований, им руководит лицо, постоянно охваченное эйфорией. Поэтому кататоник управляет Департаментом культуры — чтобы не позволять ему чрезмерно зарываться.
Он отвернулся. Карсбери тупо следил, как летательный аппарат завис над кабиной лифта и медленно приближается к нему.
— В таком случае почему?.. — начал он.
— Почему тебя избрали руководителем? — быстро закончил Фай. — Неужели тебе не ясно? Неужели я не говорил тебе, что ты сделал много полезного? Ты заинтересовал нас. Фактически, ты — уникальная личность. И как ты знаешь, это наш принцип: позволить каждому индивиду выразить себя, как он хочет. В твоем случае это правило позволило тебе стать руководителем. Если все учесть, правило хорошо сработало. Все прекрасно жили, было внедрено немало хороших законов, мы многое узнали, хотя и не получили всего, на что надеялись (но такого и не бывает). К сожалению, мы вынуждены были прекратить этот эксперимент.