Он понял свою ошибку. Молчание становилось мучительным. Отец подошел к аппарату телеконтактной связи и взял в руки дистанционное управление. Появились какие-то смутные цвета и звуки и тут же исчезли.
— Есть новости от Виллисоуна? — лениво спросил Норм. Вместо Элисоун ответила мать.
— Ни слова! Он должно быть выполняет какую-то важную миссию. Элисоун несколько раз спрашивала о нем в офисе. Но они ничего не хотят говорить.
— Не могу понять, почему он не свяжется со мной, — прошептала Элисоун.
— Это, должно быть, очень секретная миссия, дорогая, — успокоила мать.
Норм кивнул.
— Мне жаль, — неуверенно сказала Элисоун, — что вы с ним поспорили перед тем, как он исчез.
Норм кивнул и улыбнулся.
Высокая призрачная фигура появилась на экране аппарата телеконтактной связи. Отец навел резкость. Фигура стала более отчетливой.
Это было худощавое изможденное лицо М’Каслри. Норм сел, выпрямившись, и сжал зубы. Элисоун с любопытством посмотрела на него.
— …потому что я всегда говорил откровенно с критиками и клеветниками, — донесся до них усталый резкий голос. — Так называемые неогуманисты выступают против некоторых аспектов войны. Вот мой ответ им: мы только потому и начали в войну, что не хотим искажать и унижать само понятие гуманизма. Люди, отказывающиеся от военной службы по религиозным мотивам, выдвинули свои претензии. Но я говорю им: будьте благодарны, вас не просят убивать, вас только просят отдать свои жизни. Сторонники так называемых «символических» жертв настаивают на своих предложениях. Но я должен им сказать: вы не имеете права смешивать действительность с какими-то надуманными жертвами. Вы не можете заменить естественное желание смерти всякими вашими хитрыми штучками. Люди, говорю вам: мы выстоим, выстоим, несмотря ни на что.
Норм сжал кулаки и слегка ссутулился, как маленький мальчик, которого наказали родители. М’Каслри говорит идиотские вещи, напомнил он себе. И все же…
— Всем вам я говорю: тот, кто сеет сомнения, кто пытается саботировать нашу войну — предатель.
Норм вскочил. Остальные удивленно смотрели на него.
— Выключи его! Выключи!
Гешифер был погружен в размышления. Было столько способов воспользоваться нынешней ситуацией — этим всемирным желанием смерти, — что он котел бы жить в разных мирах, чтобы перепробовать все до единого. Например, они бы могли фальсифицировать нападение какого-нибудь врага из космоса, но не с Марса или Венеры, а с одного из спутников Юпитера или с какой-нибудь неизвестной планеты. Но это уже пытались сделать семьдесят пять лет назад, и такой прием не сработал. Или они могли бы попробовать разделить военные силы на два враждебных лагеря и заставить их сражаться друг с другом. Или отправить их вместе завоевывать мир. Но, как подсказывал горький опыт, такое было невозможно. Есть, конечно, еще план-хаос. Опасный, несомненно, непредсказуемый и неуправляемый. Но ведь и само правительство было неуправляемо. Как бы ему хотелось задействовать этот план! Но пока пропаганда Ф’Сибра успешно работала. Вот если она провалится, тогда настанет его, Гешифера, момент и время плана-хаоса.