«Надо бежать». Владимир Евгеньевич хотел было встать, но ноги предательски подогнулись, и академик продолжал отползать, глядя в глаза головорезу. Лицо человека, идущего на него с ножом, показалось знакомым. Все это напоминало один из снов-кошмаров. Неотвратимо надвигающаяся смерть, отказывающиеся повиноваться ноги. Вот сейчас он закричит и проснется.
В следующий момент нападавшего резко развернуло вокруг своей оси. Скворцов понял, что произошло, только тогда, когда человек, шедший до этого на него с ножом, махнул рукой и отстранился вправо. За ним, метрах в пятнадцати, сползал вниз дедок в телогрейке. Из правой руки у него вывалился автомат, а левой он держался за рукоятку ножа, торчащую из-под подбородка.
Где-то слева натужно загудел взбирающийся вверх по склону мотоцикл, и среди кустов замелькала рогатая каска.
– Бешеный, мать его ети, – Сокол оглянулся на академика, ползущего уже метрах в тридцати от него, мгновенно оценил обстановку и, держась за плечо, побежал к машине.
– Ага, падла, сейчас я тебя…
«УАЗ» сорвался с места и, заложив вираж, выехал на шоссе. Бешеный не отставал.
Первая очередь пришлась в заднюю правую дверь, следующая оставила три пулевых отверстия на лобовом стекле справа от Сокола.
– Ну все, хватит, – он бросил взгляд на треснувшее зеркало заднего обзора и, вывернув вправо руль, нажал на тормоза.
Мотоцикл, ударившись о переднее крыло, отскочил в кусты, а сам Бешеный, пролетев несколько метров, попробовал на прочность своим рогатым шлемом ствол одной из растущих у обочины сосен.