– О, тезочка, – Степанов тут же схватил фирменную водку и принялся откручивать крышку.
На следующее утро Скворцов, прислонившись лбом к холодному оконному стеклу, без энтузиазма наблюдал за копошащимися у старой мотодрезины Семенычем и Степановым. За спиной тихо постанывал все утро валяющийся на топчане Мамаев. Наконец не выдержав, академик встал и поплелся к горе-ремонтникам. Героически преодолев расстояние от крыльца до дрезины (каждый шаг отдавался пульсирующей болю в затылке), он оттолкнул Колю и волшебным движением пальцев обеих рук, подобно фокуснику, соединил свежеструганные провода с клеммами движка.
– Ну надо же такое придумать, – Семеныч поставил кожух обратно, – мотор от бензопилы к дрезине прихреначить!
– А ты как думал? На то он и академик. Только, боюсь, долго мы на этом драндулете не протянем. Километров семьдесят от силы. Эх, – Коля посмотрел на Скворцова, засунувшего голову в бак с ржавой водой, – и почему ты, Семеныч, хотя бы мотоцикл в подвал не засунул.
– Ты просто плохо смотрел, он там, в углу за трактором стоит, – дед усмехнулся и бодро зашагал к погребу за продуктами. Он единственный из всех отлично себя чувствовал после вчерашней пьянки и был в прекрасном расположении духа. Семеныч уже видел себя сидящим в кабине тепловоза, в белой рубашке и галстуке.
– А зачем вы деда-то с собой тащите? – Скворцов присел возле дымящего сигаретой Николая.
– Как зачем? Он же каждую стрелку на дороге знает. Без него мы укатим куда-нибудь в Сыктывкар к едрене матери.
– Карета подана, господа, – Мамаев спрыгнул с дрезины.
– Вы что, за бензином не могли пешком сходить? – Степанов посмотрел на две канистры, стоящие позади сидений.
– Так движок все равно опробовать надо, – Мамаев постучал ладонью по кожуху, – и ходовую часть.
Семеныч устроился на переднем сиденье. Рядом с ним сел академик, а Мамаев со Степановым, оттолкнувшись от шпал, разогнали мотодрезину и, запрыгнув на нее на ходу, примостились сзади на коробках с продуктами.
Узловая станция скрылась за поворотом, редкая поросль по обеим сторонам дороги постепенно перешла в сосновый лес. Мотодрезина весело бежала под гору. Глядя на двухстволку, болтающуюся на плече у Семеныча, Скворцов вдруг вспомнил, как они с Михаилом, тогда еще практикантом, вот так же вот ехали с его дядей, коренным сибиряком, на охоту. Не на дрезине, конечно, на «кукушке» по узкоколейке. Ощущение тогда было такое, будто они перенеслись почти на сто лет назад, в двадцатые годы двадцатого века. Казалось, вот сейчас из лесу выскочит какая-нибудь банда батьки Махно и со свистом, гиканьем и выстрелами начнет штурмовать доисторические вагончики. А что сейчас? Нет, сейчас не двадцатый век, а скорее средневековье. А еще немного, и через феодализм скатимся к первобытнообщинному строю. Величайшее открытие современности, управляемый атом, твою мать, прогресс. А результат всего этого – дубину в руки, и бегом за мамонтом, то есть за кабаном каким-нибудь. Ружьишко… А надолго ли хватит патронов-то, а самого ружья? Изготавливать стрелковое оружие, автомобили, да ту же дрезину будет не на чем и не из чего. О том, что такое электричество, следующему поколению будут рассказывать сказки: