— Я думала, что художники работают только днем, — усмехнулась она. — Тебе же ничего не видно.
С этими словами ночная гостья вышла из тени. В скудном свете луны, пробивавшемся сквозь крохотную прорезь окна, можно было разглядеть красивую молодую женщину в темном, шитом золотом платье. Волосы ее были уложены в замысловатую прическу, а на шее сверкало ожерелье. По всему было видно, что женщина эта из благородной и состоятельной семьи.
Художник невольно подался вперед, стараясь запечатлеть в памяти мельчайшие детали облика женщины.
— Я вижу все, что мне нужно, леди Линн, — хрипло пробормотал он. — Когда нет света, мне помогает воображение.
— И что же ты рисуешь сейчас, англичанин?
Молодой человек опустил глаза. Край платья красавицы уже размазал часть его картины.
— Вы стоите на моем рисунке, леди Линн.
Женщина шагнула назад.
— Что это? — воскликнула она с презрением. — Ты рисуешь углем на полу? Ты мог бы взять у моего отца новый холст и краски, а вместо этого малюешь углем!
— Я никогда бы не осмелился перенести на холст то, что малюю углем на полу, — с горечью ответил молодой человек.
Женщина усмехнулась и склонилась над картиной.
— Это женщина, как я понимаю? Я ее знаю?
Художник молчал. Вопросы леди Линн были очередной издевкой, к которой он так и не успел привыкнуть за короткое время пребывания в Гленку. Даже в лунном свете нельзя было не заметить потрясающего сходства между портретом и насмешливой дочерью хозяина замка. Но она требовала признания из уст художника, и она его получила.
— Я пытался нарисовать самую прекрасную женщину Хайленда, а может быть, и целого света, — тихо проговорил молодой человек.
— Может быть? — Голос леди Линн обжег Йена ледяным презрением.
Йен вымученно улыбнулся. Как она любит восхваления, эта заносчивая шотландка! Ей нужно все время слышать, что она красива, и видит Бог, нет недостатка в желающих восхвалять рыжеволосую дочь Данслаффа Макроя!
— Самую прекрасную женщину в мире, — глухо пробормотал Йен.
Впервые он увидел ее в обеденном зале замка Гленку восемь дней назад, и с тех пор вся его жизнь переменилась. Какой злой рок занес его в это горное королевство из родного уютного Лондона, где Йену Шеппарду по прозвищу Художник прочили великое будущее? Но спокойная сытая жизнь и ласки заботливых лондонских купчих, а порой и знатных дам, до жути надоели Йену, и он с радостью поехал в далекую Шотландию оруженосцем сэра Синклера, графа Уэссекса. Несмотря на прохладные отношения между Англией и Шотландией, многие дворяне устремлялись на север, чтобы мечом или пиратством заработать себе состояние. К тому же при дворе короля Якова было гораздо интереснее, чем у старого доброго Генриха, известного своим миролюбием, а графу Уэссексу стало скучновато в Лондоне…