– Да, не зря мы на твой кинжал дивились, – в изумлении покачивая головой, проговорил Торин. – На этом месте – добрые чары, кем бы они ни были наложены. Но только что значит это твоё видение?
– Что у нас ещё долгий, очень долгий путь и что он не пресечётся в ближайшем будущем, – задумчиво проронил Малыш.
– Хм, интересно, ты видел то, что точно будет или что может быть?
– Даже магическое зеркало Галадриэли показывало лишь то, что может случиться, если ты будешь действовать так же, как мыслишь во время гадания, – развёл руками Фолко. – Впрочем, бывает так, что тебе деваться некуда… У Фродо и Сэма, похоже, не было выбора – они должны были дойти любой ценой. А мы? Разве на нас лежит сейчас столь же ясный Долг?
– Хотел бы я знать, что это за уродливая тень, как ты сказал, – проворчал Малыш. – И голос, говоришь, не то чтобы незнакомый?
– Ладно, изощряться в догадках можно бесконечно, – поднялся Торин. – Пойдём как шли, будем судить по совести и стараться повсюду отделять добро от зла – и посмотрим, к чему мы придём… Фолко, ты в порядке? Мы изрядно перепугались, когда ты исчез – да по следам нашли, утро выдалось росное.
– Нет, со мной все хорошо, – легко вскочил хоббит. – Но кто всё же устроил это место?
– Может, это могила? – предположил Малыш. – Уж больно смахивает…
– А может, и нет, – пожал плечами Торин. – Но мне ясно, что здесь не обошлось без эльфов! Кому же, кроме них? Не Саруману же…
Фолко задумался. С ним творилось нечто странное, словно те два хоббита, на которых разделился он, – один постаревший, много повидавший и понявший, и другой, нынешний, – никак не сольются вновь в одно целое. Его слух и зрение заметно обострились; уже сейчас он мог по желанию сосредоточиться на едва слышном шевелении какого-нибудь жука в траве и уловить все тончайшие изменения в этих звуках; его глаз мог видеть гораздо дальше, чем прежде…
Друзья побыли ещё некоторое время в этом удивительном месте, хотя давно было пора в дорогу, но здесь дышалось необыкновенно легко, в воздухе было разлито чудное благоухание, теперь уже не вызывавшее головокружения. И единственное, что насторожило хоббита, – когда на мягкой земле возле лесного ручейка он увидел след огромной волчьей лапы… След был старым и уже оплывшим, но хорошо заметным.
Минуло ещё два дня. Леса остались позади, всё ближе становился исполинский пик покрытого белоснежной шапкой Метедраса; они пробирались вдоль южной границы Дунланда к последним отрогам Туманных гор. Здесь им встретилось немало летних лагерей и сторожек роханских пастухов, гонявших на приволье холмистых лугов свои великолепные табуны. Один раз их остановил разъезд конных копейщиков; здесь пригодилась подорожная, бережно сохраняемая Торином.