– Давайте влезем внутрь, – прерывающимся от волнения голосом предложил он.
Гномы уставились на него широко раскрытыми глазами.
– В уме ль ты, брат хоббит? – начал было Торин, но Фолко перебил его:
– А голос?! Неужели вы забыли голос в Башне?! Что за дерево Нур-Нур? Что такое Тропа Соцветий, и куда она ведёт? Кто этот Единственный? Мы стоим у края тайны, которой не обладает никто из Смертных, – неужели ж теперь трусливо отвернём?! Надо рискнуть, надо проникнуть в Ортханк!
– А дверь его мы, очевидно, прогрызём собственными зубами? – фыркнул Малыш. – Ты же сам рассказывал, что в Ортханке Саруман был неуязвим и даже смог бы противостоять Девятерым! Нет, ты ответь мне, как ты туда пролезешь?!
– Через окно! – ни минуты не раздумывая, ответил Фолко. – То, что над балконом. Нужно закинуть кошку, я влезу и скину вам верёвочную лестницу.
– Ты хочешь войти в эту Проклятую Башню? – прогудел над ними удивлённый голос Старого Энта. – Хуум-хом, корни и сучья! Небывалое дело!
– Но ты ведь поможешь нам, Древобород? – обратился к нему Фолко.
– Всем, чем только смогу, но только чем именно?
– Скажи, ты не знаешь, все ли бойницы Ортханка заперты изнутри?
– Хуум, откуда мне знать? Но я скажу, что кое-какие из них не выдержали ударов камней, когда мы только вошли в Исенгард и пытались развалить Ортханк. Энты тогда забросали окна камнями, и я сам видел, как ставни на многих не выдерживали. Так что, – он лукаво усмехнулся, – пожалуй, этим-то я смогу вам помочь. Отойдите-ка!
Друзья поспешно отбежали в сторону. Древобород не торопясь нагнулся, выбрал среди валявшихся повсюду каменных глыб одну, не очень большую, величиной в рост гнома, примерился, взвесил её в ладони, а затем вдруг как-то согнулся, с резким шумным выдохом распрямился – камень со свистом пронёсся вверх и ударился точно в оконный проём, окутавшийся пылью и мелкой каменной крошкой. Раздался звонкий удар.
– Вот и всё, – довольно сказал Старый Энт. – Теперь можно лезть.
– Рискнём, друзья! – вновь обратился к гномам Фолко. – Вы сами же никогда себе не простите, если упустите такой случай!
Торин и Малыш переглянулись. Какое-то время они ещё колебались, но затем Малыш первый беззаботно махнул рукой и стал доставать из недр своего мешка острую трёхзубую кошку и моток прочной верёвки.
– Теперь моя очередь, – во всеуслышание объявил он, щуря глаз и в задумчивости пропуская верёвку меж уцелевших пальцев покалеченной руки. Он взялся за канатик, локтя на полтора выше якоря, со свистом крутнул его разок-другой над головой, словно пращу, и в следующее мгновение кошка звонко ударилась о камень и намертво зацепилась за край окна. Для верности Маленький Гном подёргал верёвку, даже повис на ней – якорь держал крепко. Гномы повернулись к хоббиту.