Торин, Малыш и Рагнур бросились со всех сторон на Тубалу. С безумцами не ведут поединков, а связывают – для их же собственного блага.
Воительница отбивалась мастерски – скупыми, точными движениями, и клинок ни на долю мгновения не отставал от мысли. Железный вихрь Малыша разбился о немудрёную, но выверенную до точки защиту Тубалы. Торин, ухнув, обрушил свой топор, полагая выбить саблю из рук воительницы – но та, и глазом не моргнув, сама подставила клинок, и гном, запросто рассекавший таким ударом вооруженного воина от плеча до пояса, пошатнулся и был отброшен – а Тубала лишь усмехнулась.
– Да она круче горбуна! – вырвалось у Маленького Гнома.
Замелькала, сливаясь в неразличимый серый вихрь, сабля Рагнура – кхандец оказался искушён в тонкой игре клинков, – и Фолко, улучив момент, бросился Тубале в ноги. Ещё миг – и на упавшую дружно навалились все остальные.
Тубала взвыла, точно раненая волчица. Получив страшный пинок в грудь, отлетел в сторону Малыш; Торин с проклятием ослабил хватку; и кто знает, чем бы всё это кончилось, не вмешайся наконец в дело Эовин. Девушка вцепилась обеими руками в горло Тубале, и, пока рычащая воительница пыталась оторвать её цепкие пальцы, Малыш, Торин и Фолко с Рагнуром сумели-таки скрутить южанку.
– Уф-ф-ф… – Малыш скинул шлем. – Ну и дела! И откуда ж взялось такое чудо?
– Этого тебе никогда не узнать, недомерок! – Тубала шипела и плевалась в путах, словно пантера. – Вы никогда бы не взяли надо мной верх, слышите, вы! Вы только и можете побеждать по-подлому…
Ей никто не ответил – просто не успел. Новый бой вспыхнул раньше, чем по-настоящему окончился первый.
«Не зря, верно, эти птахи тут кружили», – только и успел подумать Фолко. Со всех сторон надвигались харадримы.
Как они умудрились подобраться незамеченными, как хоббит, всегда остро ощущавший опасность, не почувствовал их приближения, – в тот миг никто не мог сказать. Пришло время сражаться.
Быть может, друзьям вновь удалось бы прорваться сквозь ряды врагов – но оказалось, что харадримы быстро учатся. На сей раз их явилось куда больше, шли тяжеловооружённые панцирники, рослые, настоящие великаны, с головы до ног закованные в броню, с громадными – почти в полный человеческий рост – щитами.
Дико закричала связанная Тубала – извиваясь, в муках пытаясь дотянуться до узлов зубами. Очевидно, она не испытывала иллюзий по поводу того, что её ожидает.
Крик этот, полный звериного отчаяния и какой-то запредельной, нечеловеческой тоски, эхом отозвался в сердце хоббита. Как-никак именно Тубала спасла Эовин… она изменила правителю Харада, и бросать её вот так, беспомощной и безоружной… Прежде чем он даже сам осознал, что делает, его клинок двумя взмахами рассёк путы на воительнице.