Жар обжигал лицо. Адамант светился всё ярче и ярче; хоббит уже ничего не видел, кроме яростного сияния, он тонул в его жёстоких, обжигающих лучах…
А вокруг грохотало всё сильнее и сильнее. Рассвет сменялся глубокой ночью. Там, у Эзеллохара, шёл великий, невиданный ещё в Арде бой, и схлестнувшиеся между собой Силы терзали плоть Мира, обращая его в Ничто своей мощью. Столбы пламени поднялись уже много выше гор, да и сами горы заметно оплывали, оползали, словно неистовый огонь пожирал их корни. Смутные гигантские тени угадывались в дыму, белые молнии пронзали мрак, а в самом сердце тучи мелькала стремительная золотая искра, горящая словно настоящее маленькое солнце, и даже ещё ярче.
Неудача Первого Лучника не обескуражила Перворождённых. Стрелы полетели градом, но тут вмешался Курумо.
– Есть один старый трюк, – нарочито громко объявил он, и с пальцев его потекло бледное пламя. – Совсем-совсем старый… совсем-совсем простой… но действенный!
Стрелы, что прорывались через незримую защиту Олмера, вспыхивали ещё в полёте. Саруман громко, издевательски захохотал.
Фолко, забыв обо всём, вертел в руках сияющий Камень. Ничего… ничего… ничего!..
И тогда сверкающие шеренги эльфийского войска двинулись вперёд, словно услыхав некий беззвучный приказ. Тучей взмыли стрелы… некоторые миновали и незримый щит Олмера, и огненные молнии Сарумана.
Вскрикнув, схватилась за пробитую грудь Эовин. Доспехи не уберегли эльдрингов от смертоносной меткости лучших стрелков Арды. Был ранен в плечо Маэлнор, несколько стрел отлетело от брони Торина и Малыша…
Фолко с криком рванулся к упавшей Эовин и замер – жёсткая рука Форве со страшной силой развернула его лицом к берегу.
– Если ты не откроешь Дверь – погибнет весь Мир! Выбирай быстро!
И хоббит повернулся. Перед глазами стояло лицо Эовин… из которого уже уходила жизнь.
Оэсси и Санделло в поте лица отбивали стрелы клинками.
Ещё немного – и падут все. Олмер понял это первым.
– Вперёд! – проревел он, взмахивая мечом. – Пока Фолко не открыл Дверь!..
Злой Стрелок первым сшибся с Перворождёнными. Путь ему заступил темноволосый воитель – и тут внезапно зазвенел полный ненависти голос, исходивший из самого Чёрного меча:
– А, Тургон Гондолинский! Долго же ждал я этой встречи! Наконец-то отомщу я за смерть создавшего меня!
Тургон отшатнулся, но поздно – чёрной молнией прямо в сердце ударил его Чёрный меч, рассёк доспехи, точно были они из лёгкой ткани, и выставил из спины Перворождённого окровавленное остриё.
И началось.
Эльфы принца Форве скрестили оружие с воителями Ваниари. Гномы схватились с Нолдором, Санделло и Оэсси бились в центре, рядом с Олмером.