«Вот наваждение. Господи», — подумал Джойс и тут же хватился плота. Поднес к глазам трубу — сплошная мутная пелена. И в это время неожиданно, сквозь мелкую барабанную дробь града, послышался тихий: скрип весла. Джойс перегнулся и обнаружил плот совсем рядом, под скалой. Моментально передернул затвор и прицелился.
«Бреме» повел своей мертвой пустой глазницей и замер.
Но неожиданно Джойс встретился взглядом с человеком, в которого собирался стрелять. Рулевой уставил зрачки в лицо своей смерти и не двигался с места. Раздался выстрел. Пуля в бессильной ярости сорвала с неотесанного плота кусок коры и, злобно шипя, ушла в глубину реки. Джойс чертыхнулся и побежал к заветной косе. Он никогда не промахивался, тем более с такого расстояния, а тут… «Ну, ничего. Сейчас все будет исправлено!»
Джойс появился на отвесной стене за несколько секунд до прибытия плота. Вот он стал поудобнее на одно колено…
«Проклятый бродяга! Он не отводит взгляда! Опять!!! Этот уродливый, худой, в лохмотьях! Стоит и смотрит!» У Джойса набегает слеза, режет глаз, мешает целиться. Но вот доходяга на плоту, глубоко вздохнув, отворачивается и подставляет спину. Тут уж охотник не промедлил. Двенадцатимиллиметровая пуля ударила точно в позвоночник и, пройдя насквозь, вырвала целый фонтан живой плоти.
Тело с мокрым звуком шлепнулось на бревна.
Уф! Джойс с облегчением выдохнул и, присев на большой холодный валун, устало вытер рукавом со лба пот. Мелкий град все так же часто моросил и приятно освежал разгоряченное лицо. Но что это? Опять посторонние звуки.
Джойс напряг слух. То ли плеск воды, то ли всхлипы. Поднялся с валуна так и есть. На плоту, крестом через труп мужчины, лежала женщина. Она была так же плохо одета, и почти беззвучные рыдания сотрясали ее плечи. «Бедная женщина, — подумал Джойс, — одна, здесь, на краю света, муж мертв. Должно быть, ей страшно и очень плохо». И, подумав это, он поднял ружье еще раз и пригвоздил женщину к телу мужа.
Сегодня охотник нарушил правила. Обычно он не убивал женщин сразу. Перебив всех мужчин, Джойс овладевал женщиной, перепуганной насмерть, прямо на камнях среди трупов, а затем удушал ружейным ремнем. Правда, один раз он даже хотел оставить себе жену. Это была девочка лет тринадцати с огромными серыми глазами и не по возрасту развитой грудью. Она все время молчала. Стальные глаза ее смотрели недобро, а по ночам, когда приходилось терпеть зверские ласки Джойса, она кусала до крови свои детские губы, и по ее щекам текли злые слезы. Она прожила в форте полтора месяца и за это время один раз попыталась перерезать Джойсу опасной бритвой горло и убегала три раза.