Нэнси и Мэри были на короткой ноге. Мэри всегда называла ее по имени, хотя Нэнси возглавляла преуспевающую адвокатскую контору. Нэнси сама установила такие отношения с первого дня их совместной деятельности. Мэри была польщена и обрадована.
Мэри работала в конторе четыре года, с тех самых пор, как в восемнадцать лет закончила с отличием школу секретарей в Лексинтоне в Миддлсекс Конти. Она прибилась к нью-йоркскому берегу в поисках удачи и с первого же раза надкусила то самое золотое яблочко, а ведь могла нарваться на кусочек с червоточиной или, еще хуже, и на червяка. Мэри просто повезло. Как только она сошла с поезда на Центральном вокзале и купила «Нью-Йоркс таймс», она наткнулась на объявление адвокатской конторы «Карр и Пертиначе». На следующий день Нэнси приняла ее на работу, и Мэри оказалась в числе немногих хорошо оплачиваемых служащих. Нэнси и Мэри понравились друг другу с первого взгляда, а ко взаимопониманию пришли с полуслова.
Мэри была цветущей девушкой с тонкой талией, крутыми бедрами и пышной грудью. Сияющие голубые глаза, прозрачные и большие, как, впрочем, и ее простодушное сердце, которое горестный опыт детства не смог иссушить, светились умом. Медового цвета кудрявые пышные волосы придавали ее облику детскую наивность.
Нэнси Карр, красивая сорокалетняя женщина, встала с обтянутого мягкой черной кожей кресла с высокой спинкой. Чем больше вы имеете с ней дело, тем больше она вас очаровывает. Высокая, худощавая и элегантная, с задумчивыми серыми глазами на бледном лице, с решительным взглядом, даже когда она улыбалась. Ее возраст выдавал лишь ее усталый понимающий взгляд. Густые, черные с медным отливом волосы подчеркивали красоту безупречных черт лица.
Когда Мэри начала работать в адвокатской конторе «Карр и Пертиначе», Нэнси только что избрали депутатом от демократического округа Куинс. Поговаривали, что она может стать мэром города.
По мнению Мэри, которое разделяли многие, Нэнси была самой яркой фигурой среди деловых женщин Нью-Йорка.
— Что еще? — настороженно спросила Нэнси, видя смущение секретарши. Нэнси поправила безупречно сидящую на ней юбку голубого шанелевого костюма. Расстегнула пуговку желтой блузки.
— Мне бы не хотелось создавать тебе проблем, — извиняющимся тоном сказала Мэри.
— Ты их уже создала своей уклончивостью, — упрекнула Нэнси секретаршу, и в голосе ее зазвучали металлические ноты.
— Тогда вот что, — сдалась секретарша, — в приемной сидит девушка, которая хочет поговорить с тобой.
— Только и всего? Назначь ей время. — Нэнси обворожительно улыбнулась и взяла со стола голубую лайковую сумочку и папку с документами, которые собиралась просмотреть вечером дома.