- Кто же ее гипнотизирует?
- Все тот же полтергейст.
- Яков Анатольевич, да у нее синячище во всю скулу…
- Непреодолимая сила подняла мой кулак и бросила в лицо Антонины.
Во мне копилось раздражение, В его голосе был не покой, а превосходство. Но не он же ведет проверку, а я; не он представитель власти, а я… Почему же превосходство на его стороне? Да потому что я бессилен: ничего не знаю ни о полтергейстах, ни о модных мистико-экзотических прибамбасах. Откровенно говоря, и в существовании полтергейста я сомневался: видел, а сомневался.
- Ваша жена говорит, что вы били ее не раз…
- Во-первых, бил не я, а полтергейст; во-вторых, имел место только один факт.
- Значит, она все-таки говорит неправду?
- Тут сложнее. С Антониной случается эпилептический абсанс.
- Что это такое?
- При нарушении мозгового кровообращения она впадает в кратковременное бессознательное состояние при сохранении двигательной активности.
Отбарабанил, как врач. И довольно погладил лысую голову. Гипнабельность, эпилептический абсанс… Откуда он это знает? Не из школьной же программы? Интересовался в связи с болезнью жены? У меня был последний вопрос:
Яков Анатольевич, а почему полтергейст бьет вашу жену и не трогает вас?
- Она бомжа гоняла с чердака.
- А вас он, значит, уважал?
- Мы с бомжом пару раз выпили.
- Яков Анатольевич, а почему бы вам и теперь не вдеть с полтергейстом по стопочке?
В моей квартире постоянно звучит музыка - тихо и ненавязчиво. Песни, джаз, инструментальная… Выберу радиостанцию поприличнее, занимаюсь своим делом - и слушаю. Если мелодия нравится, то нажму кнопку магнитофона на запись. Скопил около сотни кассет. И выработалась, как потом понял, дурная привычка: лягу спать, поставлю кассету и минут через десять усну. И выходит, что почти час воспринимаю музыку в глубоком сне, пока магнитофон не отключится. Ничего страшного.
Только стал я замечать чудное наваждение… Есть люди, которым слышатся голоса - мне слышалась музыка. Часто, в самые неподходящие моменты, в любом месте, разнообразные мелодии, лирические песни, бесконечно-идиотские фразы про любовь, африканские ритмы… Звучание пленок въелось в мое подсознание.
К чему говорю?
Разговор с Поскокцевым отпечатался в моем сознании, как речь на пленке. Что-то в его словах меня задело. Нет, не в словах, а в подтексте; это что-то всплывало в голове постоянно, как моя ночная музыка. Даже в засаде беспокоило. Не смысл и не факты… Его настроение. Вернее, отношение к жене, как к врагу. Разве она в ответе за полтергейст? Или все-таки виновата, поскольку бомжа гоняла с чердака? Следовало с ней еще раз поговорить наедине, без мужа.