Тело не доставало до земли совсем немного, сантиметров тридцать всего, поэтому лезть на дерево мне не пришлось. А вот с ременными застёжками повозиться пришлось. В конце концов я плюнул, и перерезал ремни своим складником. Перевернув упавшее тело на спину, первым делом снял с него очки. Молодое, лет двадцати пяти, лицо. Явно европеец. Тонкие, правильные черты воскового лица, немного заострившийся нос, светлые, прямые волосы. Расстегнув комбинезон увидел то, что подсознательно уже ожидал. Немецкая форма, времён Великой войны. М-да. «Повезло» так «повезло»! Уж лучше эльфы! Несколько минут сидел в какой-то прострации, абсолютно никаких мыслей! А потом накатило… Всё же, несмотря ни на что, в глубине души я надеялся на то, что остался в своём мире и времени. Как бы не бредово это ни звучало. А теперь всё! Надежда превратилась в гуся, который шлёпнул меня крыльями по ушам, сорвал тоненькую крышу с головы и улетел в неизведанные дали…
— П…ц! И на…я мне всё это нужно?! Почему я, б. ь?!! — минут пять я орал во всю глотку обращаясь неизвестно к кому и зачем. Обессилев, я шлёпнулся рядом с фрицем и закрыл глаза. Что же делать то, что делать? Что я знаю о Великой Отечественной? Почти ничего! Так, общеизвестные факты, да обрывки информации из книг да с форумов. Понятно, что выходить к нашим нужно. Но как выйти и остаться живым — вот вопрос! Ведь и свои шлёпнуть могут. Примут за шпиона и «аллес капут»! насколько я помню, по началу войны всех пойманных «шпиёнов» просто расстреливали. Только потом старались живыми взять да информацию получить. А какой сейчас год интересно?
Встряхнувшись по-собачьи, я повернулся к немцу. Расстёгивая комбинезон дальше и морщась от усилившегося запаха, я почему-то стал с ним разговаривать.
— Ты уж не злись, фриц. Тебя к нам не звали, своё ты уже получил. А мне нужно разобраться, где я и когда я. Хочешь ты или не хочешь, а поможешь «недочеловеку», — продолжая бормотать всякую ерунду, я освободил тело от комбинезона, ремня с пистолетом и планшетки. Обыскав карманы, свалил всё найденное на комбинезон и вернулся к своим вещам, сказав напоследок.
— Хоронить не буду тебя. Нечем, да и желания нет!
Закурив сигарету и пожалев, что нет воды, стал осматривать свои «находки». Первым делом — пистолет. Вот чему-чему, а ему я рад! Вальтер, П38. Красивый гад! Когда-то мечтал о таком, пытался купить, а смог только тэтэшку. Зато настоящую, пятидесятых годов, а не китайскую поделку! Вспомнив об оставшемся доме пистолете и обо всём остальном опять «завис». Как там мои? Жена наверное с ума сходит. Хорошо хоть сыну уже шестнадцать, поддержит. Но как же паршиво-то, а? Выплюнув обжёгший губы фильтр и вытерев неизвестно откуда взявшиеся слёзы, продолжил заниматься делом.