Полковник захохотал.
— Ну-с, — продолжал Злынский, наливая водку в стакан. — Тогда я спрашиваю: «Это что, атаман, вся ваша армия?» — «Нет, зачем, — говорит. — Я смогу использовать «Объединенную организацию дезертиров». Да, да, — подтвердил Злынский, видя, что полковник опять надулся от смеха. — Представьте себе, существует такая организация. Я выяснил. Десять тысяч человек. Дезертиры всех мастей. Белые, зеленые, красные. Их там зовут камышатниками. В днепровских плавнях сидят… Потом атаман поинтересовался, на каких основаниях генерал Врангель желает вступить с ним в союз. В общем деньгами будет платить или отчислять процент от добычи. Да, так и сказал — от добычи. Я спрашиваю, а как бы он хотел? Атаман отвечает, что его бы очень устроило, если бы захваченные у большевиков города отдавались ему на два дня на полное усмотрение.
— Усмотрение… Читай — разграбление, — пояснил полковник, смеясь. — Ну и что же?
— Да, — сказал Злынский, пережевывая кусок бифштекса. — На это я заявил атаману, что доложу по начальству о всех его пожеланиях. Он поднимает тост за меня и говорит: «Выпороть адъютанта!» Тут два дюжих верзилы подхватывают под руки сидящего за столом мальчишку-адъютанта и волокут во двор. Володин тоже выходит. Я спрашиваю соседа, в чем провинился адъютант. А он говорит: «У нас, господин ротмистр, существует правило: после каждого тоста пороть адъютанта. Всех адъютантов семь человек. Вот и порют по очереди».
— Ну и нравы! — заметил войсковой старшина, покачав головой. — Это же чистейший садизм!.. Ну, дальше?
— Атаман вернулся в самом прекрасном расположении духа и тут же поднял тост за главнокомандующего, пожелав ему поскорее стать государем-императором. И тут вдруг поднимается из-за стола этакая фигура в шапке со шлыком и говорит: «Я не буду пить за государя-императора. Я представитель самостийной Украины и нахожусь здесь как дипломат». А Володин говорит: «В таком случае выпороть дипломата!»
— Ну и как? Выпороли? — спросил полковник.
— Отбивался. Кричал. Но все-таки выдрали. И не плеткой, как адъютанта, а шомполами. В общем, отшомполовали как полагается. Сто штук всыпали. Чему я был чрезвычайно рад. Для меня и большевики и самостийники одним миром мазаны, — заключил Злынский, злобно стукнув кулаком по столу.
— Ну и как же, ротмистр, начальство решило с атаманом Володиным? — спросил войсковой старшина.
— Согласились с его предложениями. Говорят, несколько дней тому назад ему послан приказ отойти к Перекопу на формирование.
— А как настроение на фронте? — поинтересовался полковник.