Ее полное имя звучало так: Тер Сетори Нио Камна – Та, Что Ловит Облака Руками. Странное имя, заметил Глеб, но Тори возразила: не странное, а почетное. Им наградили за особую ловкость, храбрость и удачливость, ибо она – из лучших лазутчиков племени. Что лазутчику делать в безлюдной степи, каких выслеживать врагов, Глеб не понял, но решил, что есть вопросы более насущные. Язык – вот проблема! Тори знала земной язык – и как оказалось, не только русский. Когда Глеб спросил об этом, она, хоть и с запинкой, промолвила:
– Же парль эн пти пе франсе[11], – и добавила: – Еще знаю несколько слов на английском. Иннази научили. Я думаю, им бывает скучно на острове, и они прилетают к нам, живут в каком-нибудь племени и рассказывают про свой мир. Земля, верно? Ты ведь тоже с Земли?
– С Земли, – в изумлении подтвердил Глеб. Ему хотелось расспросить девушку, кто такие иннази и как они сюда попали, но она сказала, что стоит поторопиться и найти хорошее место для ночлега. Здесь кочуют шокаты, и она опасается, что их воины первыми наткнутся на нее.
О шокатах Глеб знал не больше, чем об иннази. Он уже больше недели скитался в саванне и пока не встретил ни души – очевидно, население этих огромных пространств было редким и состояло из племен степных номадов. Похоже, отношения между ними оставляли желать лучшего.
Они ехали до самого заката, и когда в небе вспыхнули первые звезды, очутились в холмистой местности, среди густых деревьев, что росли на речных берегах. Такой ландшафт Глебу еще не попадался, но, очевидно, Тори знала об этом лесном оазисе. Место в самом деле казалось удобным для лагеря – лес стоял стеной, защищая путников от постороннего взгляда, рядом была вода и кое-где среди деревьев попадались заросшие густой травой поляны. На одной из них девушка спешилась. Расседлав скакунов, они набрали хвороста, разложили костер и поужинали вяленым мясом и лепешками из запасов Тори. Лепешки были сухими и твердыми, как камень, но Глеб уплетал их с аппетитом – впервые за много дней он ел хлеб.
Над деревьями поднялась большая луна, желтоватая, похожая на земную, следом выкатилась малая, серебряная, находившаяся в ущербе – не диск, а полумесяц с острыми краями. Дневной зной сменился прохладой, но от костра тянуло жаром. В отблесках пламени лицо Тори, сидевшей напротив, стало загадочным, как у лесной феи или нимфы ручья. Правда, нимфы не носят кожаных доспехов и им не нужен арбалет, подумалось Глебу. Арбалет был рядом, у колена девушки, и остальной арсенал тоже неподалеку.
Он сбросил куртку, вытянул руки к огню, и на его запястье сверкнул браслет с часами. Тори вздернула брови.