Полуголые, они выскочили на поляну. Луны, большая и малая, висели в небесах, бросая пепельный свет на дома и деревья, теплый ветер гулял среди ветвей, в лесу сонно попискивали птицы. Кони приблизились к ним, и Уголь положил тяжелую голову на плечо Глеба.
– Зарево. Там! – Тори вытянула руку на юго-восток, где за лесной чащей лежал океанский берег.
Над вершинами деревьев плясали далекие призрачные сполохи. Дым в ночной тьме не был виден, но Глеб понял: что-то горит. Так полыхает, что заметно из Трех Дубов, хотя до океана не меньше восьми километров.
– В той стороне поселок? – спросила Тори.
– Кажется, но точно не знаю. Разбужу Сигне и Черемисова, спросим у них.
– Буди и седлай коней. Надо съездить и посмотреть. Если это плоскомордые убийцы… – Тори стиснула кулаки и ринулась в дом. Через мгновение в окно полетели джинсы и кроссовки Глеба.
– Вставайте! – крикнул он, торопливо одеваясь. – Вставайте! Пожар на берегу!
В домах соседей вспыхнул свет. Выскочил Черемисов, босой, растрепанный, в пижамных штанах и майке, за ним появилась Сигне Хейгер в длинном, до пят, пеньюаре: губы слегка подкрашены, прическа – волосок к волоску, хоть сейчас на бал.
– Что за ночной переполох, сокол ясный? – спросил поэт, широко зевая. – Ну, раз уж мы поднялись, надо бы кваску испить, а лучше браги… Сказано мудрецом: не избежать конца пути земного, вели же принести вина хмельного![19]
Он пригладил бороду, огляделся и снова зевнул.
– Кажется, там горит, – сказал Глеб, ткнув пальцем в призрачное зарево. – Лесной пожар? Бывают здесь лесные пожары? Или там поселок?
Рот Черемисова захлопнулся со стуком.
– Монмартр в той стороне! Семейство Ховриных, Дуэйн с Камиллой, Чандра, Жак и еще куча народа! Тридцать девять душ, считая с детишками! Точно, горят!
Глеб пристроил седло на спину Угля и затянул подпругу.
– Возможно, на них напали. Те, плоскомордые…
– Попробую связаться с нашими, – бледнея, сказала Сигне и ринулась в дом.
– А я натяну штаны и ствол прихвачу. – Черемисов торопливо направился к своему крыльцу.
– У вас есть оружие? – спросил Глеб, седлая серого.
– А как же! Не сомневайся! Громобой! Мы иногда на охоту ездим, на материк, в горы…
Он исчез за дверью.
Отблески огня над вершинами деревьев стали заметнее. Лошади тревожно фыркали, изгибая шеи и перебирая ногами. Тридцать девять человек, большой поселок, подумал Глеб, успокаивая коней. Должно быть, десятка два строений… Причин для пожара никаких, в домах ни печек, ни каминов, там световые панели и термические камеры на кухнях… Значит, все же плоскомордые!