Он попил воды, чтобы заглушить голод. Набрал листьев и сухих стеблей, развел костерчик, обжег острия копий. Небо тем временем стало темнеть, зажглись незнакомые звезды, а за ними выкатились из-за леса две луны, большая и поменьше. Птицы смолкли, но в степи слышались шорохи, неподалеку выли и рычали полосатые, а потом их голоса перекрыл грозный отрывистый рев. Серьезный зверюга, подумал Глеб, вытянувшись на земле у костерка. Ночь была теплой. Он лежал, глядя в звездное небо, и раздумывал о том, куда его занесло – то ли это настоящий мир, одна из планет Галактики, то ли сплошная иллюзия вроде его сказочного королевства. Так ничего не решив, он заснул на середине мысли.
* * *
Утром выяснилось, что полосатые обнаружили его убежище. Штук двадцать местных волчар сидели вокруг зарослей, по-собачьи вывалив языки; иногда то один, то другой вставал, подходил к зарослям, пытался пролезть в какую-нибудь щель, но не получалось – прочные стебли стояли стеной. Понаблюдав за их безуспешными маневрами, Глеб подумал, что место его ночлега все-таки расчищено людьми, живущими в степи, – должно быть, они нуждались в надежном укрытии во время охотничьих экспедиций. Это подогрело его любопытство. Похоже, здесь можно было встретить если не странствующего рыцаря, так хотя бы охотника или скотовода.
Выбравшись наружу, он запалил факел, разогнал хищников, а трех самых нахальных проткнул копьем. Пахли эти твари не слишком привлекательно даже для оголодавшего человека, а потому, прихватив остальные копья, Глеб решил попытать удачи с антилопами. Подпустили его близко, он метнул копье в детеныша, но когда маленькая антилопа с жалобными стонами забилась в траве, за Глебом погнался крупный самец. Рога у него были основательные, копыта тоже, и биться с ним Глеб не рискнул – схватил свою добычу и скрылся в спасительных зарослях.
Там он принялся разделывать животное, с любопытством хирурга изучая кости, мышцы и внутренние органы. Существо, без сомнения, неземное: двухкамерное сердце – справа, печень – слева, но все остальное, легкие, кишечный тракт, почки и органы размножения вроде бы на своих местах. Возможно, нашлись бы и другие отличия, и Глеб подозревал, что опытный зоолог их бы обнаружил, но одно было ясно: антилопа относилась к теплокровным живородящим млекопитающим. Легкие и сердце показались ему слишком крупными для такого маленького существа, но он подумал, что эти животные могут бежать стремительно и долго, что требует усиленной работы сердечной мышцы. Прочные копыта не были раздвоены, как у земного рогатого скота, и скорее напоминали лошадиные.