— Он вам не нравится? Но ведь Пол без ума от вас! Он так часто говорил о вас в Англии…
Брюс снял очки и уставился на них.
— Идемте, я отвезу вас домой.
На полпути к дому я вспомнила о Теренсе и Грэйс.
— А как они доберутся обратно?
— Там полно народу, и их кто-нибудь захватит с собой. Теренс не рассердится, а мы с Грэйс договорились, что я уеду, когда мне захочется. Это ее не удивит.
Брюс подвел меня к зеленому «студебеккеру», стоявшему в аллее среди множества других автомобилей, усадил на переднее сиденье и вернулся в дом, чтобы предупредить жену. Десятью минутами позднее мы уже были на пути в Манхэттен. Проехав несколько миль в полном молчании, он сказал:
— Мне нужно заправить машину, — и мы свернули с шоссе на площадку заправочной станции. Пока ждали очереди, он совершенно нейтральным голосом заметил: — Я догадываюсь, что вы хотите выйти замуж за Пола.
— Я не могу думать об этом, пока он не вернется со мной в Мэллингхэм и не будет принадлежать никому, кроме меня.
— Дайана, Пол не склонен к моногамии. Он неспособен на нее.
— Неправда! Он был верен мне в Англии. Конечно, я знаю, он нашел себе кого-то еще, вернувшись в Америку, но… — Меня снова потрясло сделанное только что открытие, и я зажмурилась, чтобы справиться с подступившей болью. — Но я никогда не думала… мне даже присниться не могло… О, Боже! — что это будет его жена! Подумать только, он в действительности любил ее все время, а я об этом не знала! Но почему, почему, почему он вызывал меня в Нью-Йорк? Я этого не понимаю, все теряет смысл, какого дьявола он спит с нами обеими…
— Бог мой, — проговорил Брюс, — вы еще так молоды…
— Вы не понимаете!
— Боюсь, что понимаю. Моя мать больше двадцати лет была любовницей Пола.
— Но я совсем другое дело! Я особенная!
— Такой же особенной была и моя мать! Она была красива, умна, с хорошими манерами, образованная, знала античные языки.
— Перестаньте же! — выкрикнула я.
— Извините, сэр, — послышался голос веснушчатого заправщика, — но с вас доллар и двадцать пять центов.
Брюс протянул ему пару банкнот.
— Простите меня, — обратился он снова ко мне. — Я не хотел вас расстраивать. Я уверен, что Пол считает вас особенной, если пригласил вас из-за океана помочь его выздоровлению. Надеюсь, вы знаете о его болезни?
— Конечно. — Я собрала остатки собственного достоинства. — Если Пол думает, что я готова делить его с какой-то другой женщиной, он страшно ошибается, — сказала я. — У меня достаточно гордости и самоуважения, и я не намерена приносить их в жертву никому, и даже Полу.
— Вот тогда вы действительно будете особенной, — улыбаясь, заметил Брюс. — Тогда вы будете необыкновенной!